— Ты иди лучше на свежий воздух. Минут через тридцать закончим.
Максим вышел на улицу и увидел знак «Проезд закрыт» рядом со стареньким грузовиком умершей марки «ЗИЛ». На массивном бампере машины сидели рабочие в касках, спрятавшие головы в воротники, а руки в карманы. Все приезжие с Востока. Об их усталости то ли от жары, то ли от жизни говорила даже манера курить. Зажженные сигареты пиявками висели на нижней губе.
На рынке продавцы уже ссыпали из полупустых ящиков овощи и фрукты под прилавок. Кто-то сучил руками живо и весело, успевая при этом перекинуться с соседним отделом парой острот, а кто-то, например продавщица сельди — молча, добавляя соли из влажных глаз в бочку. Максим купил остывшую лепешку. Потом расплатился за несколько молодых цуккини, сливочный сыр и сто граммов грецких орехов.
Вернулся домой. Разделся. Вымыл руки. На кухне овощечисткой нарезал тонкие полоски из кабачка. Смешал сыр с толчеными орехами. Добавил щепотку соли и перца.
«Почти как на картинке», — внимательно сравнивая свое блюдо с фотографией в кулинарной книге, решил Максим.
Он пошел в ванную, разделся, кинул одежду в таз, залез под струю прохладной воды и начал с ног до головы натираться мылом. Помыл голову, почистил зубы. Причесал волосы, сбрызнул запястья остатками одеколона, когда-то подаренного женой, и сел в кресло. Пододвинул один из двух пустых бокалов к себе.
— Наверняка, она и не помнит уже про наш день. Да и мне пора забыть.
В дверь позвонили. Максим с неохотой встал и пошел посмотреть, кто там. За дверью стояла Алена. Он, не скрывая удивления, открыл. Девушка прошмыгнула в квартиру, потянув за собой химический шлейф аромата лакированных волос. На ней было легкое зеленое платье с белым воротничком. Такое любили носить девушки-гимназистки.
— С лаком переборщила, не обращай внимания, — пояснила она, улыбаясь. — О, закусочка? Не меня ли ты ждал?
— Как ты узнала, где я живу?
— Это неважно, — ответила она, надув и лопнув пузырь из жевательной резинки. — Можем ехать?
— Куда ехать? — опешил Максим.
— Узнаешь. Собирайся. И никаких возражений. Удели мне еще один вечер, и я от тебя отстану.
Максим хотел вновь возразить, но то ли устал с ней спорить, то ли и правда, в глубине души хотел уже куда-нибудь выбраться.
— Один, один, — проговорила Алена, будто ответила на неозвученный вопрос.
Когда они вышли на площадку, Максим вспомнил про таблетки.
— Сейчас, — сказал он и, не разуваясь, забежал в квартиру.
Не глядя кинув целый блистер в карман, боковым зрением заметил, что газовый вентиль не закрыт.