— Хочу забрать его к себе, понимаете? — сказала она полушепотом, оглядываясь по сторонам. — Все документы на вылет давно готовы, а тут такое… Уж постарайтесь —деньгами не обижу. Сделайте все на совесть, а дальше он будет под присмотром.
Она еще немного постояла, держа врача за кисти рук цвета подвенечной белизны, а потом побежала обратно в палату. Вика же продолжила движение в сторону ординаторской, даже не обратив никакого внимания на временное препятствие.
Хирург Василий оторвался от компьютера и, повернувшись вполоборота, спросил:
— Елена сегодня выходной, что ли, взяла? Профессор все утро ищет. По Еременко хочет консилиум собирать.
Вика подняла заплаканные глаза, но ничего не ответила.
— Ты не знаешь, она сегодня придет?
— Не знаю, — вытирая салфеткой расплывшуюся тушь, ответила та.
Хирург повернулся к компьютеру и продолжил с усилием опускать пальцы на кнопки клавиатуры.
Зазвонил стационарный телефон. Вика сняла трубку:
— Кардиохирургия.
— Это Агаров. Елена Николаевна не появлялась?
— Нет, не появлялась.
— Странно. Сотовый тоже не отвечает.
— Что там у нас по Еременко? В реанимацию ходили?
— Все по-старому, профессор. Елена Николаевна должна была делать вчера назначения. Посмотреть историю болезни?
В трубке глубоко вздохнули.
— Да, посмотрите и зайдите ко мне, пожалуйста.
— Хорошо, — сказала врач вслед коротким гудкам.
— Что? — спросил Василий.
— Говорит, что телефон Елены не отвечает и просит зайти к нему с историей болезни Еременко.
— На нее это не похоже…
— Может быть, что-то семейное? — проговорила Виктория, рассматривая покрасневшее лицо в маленькое зеркальце.
— Может быть, хотя у нее, кажется, никого не осталось.
Она встала из-за стола и, открыв дверь, вышла в коридор. На посту взяла толстую папку с больничными выписками Еременко и, просмотрев последнюю страницу, пошла к профессору. Постучала в дверь. Зашла.
Профессор закрыл толстую книгу под названием «Доктор Гааз» и отложил в сторону.
— Я посмотрела. Добавилось только железо в уколах. Сегодня должны поставить фильтр.
— Ты вот что, пока Елены Николаевны нет, сходи в реанимацию и узнай, что и как. Я сегодня хочу консилиум созвать. Профессор Таладзе приезжает из Петербурга. Подумаем, что еще можно сделать такого, чего мы не сделали с Микулиным в прошлый раз.
— Хорошо.
— Почему глаза зареванные? — спросил он, пристально на нее посмотрев. — Кто обидел? Назови имя того, кому надоело жить!
Он улыбнулся.
— Никто, профессор. Все хорошо.
— Из-за Матвейчука что ли?
Она кивнула.
— Сделаем все, что в наших силах.
— Спасибо.
Зазвонил телефон. Профессор не стал снимать трубку, а нажал кнопку громкой связи: