— Так осчастливьте их, Алена, — не скрывая раздражения, сказал Максим. — Вдруг под толщей графомании сейчас задыхается какой-нибудь новый Чехов или Достоевский. Я-то вам зачем?
Девушка почесала мочку уха, нервно улыбнулась и, то ли шутя, то ли серьезно, сказала:
— Ваш роман отсрочил мой уход в небытие.
Максим оторопело посмотрел на девушку. Она захохотала так, что почти все посетители разом оторвались от своих тарелок и повернулись в их сторону. Пару секунд было слышно только дребезжание вентиляторов.
— Максим, почему Вы не хотите издать роман? — все еще не сдавалась Алена.
— Я видел то, перед чем все мои слова как солома.
— Не понимаю, причем тут Фома Аквинский? — не без самодовольства, Алена парировала реплику и демонстративно опустила руки в знак капитуляции. — Я просто предлагаю выпустить на рынок хороший роман. Все от этого только выиграют.
— Знаете, мне часто снится странный сон, — как бы сам с собой разговаривая, добавил Максим. — Как проснусь, так все чувства заволакивает туманом на полдня.
— Вы точно здоровы?
Максим улетел мыслями куда-то далеко. Алена тоже замолчала и стала пить холодный чай. Было видно, что разговор дается ей все труднее. Она подозвала официантку и заказала крепкий двойной кофе без сахара. Официантка вновь фыркнула, но заказ приняла.
— Прошу больше мне не названивать и не писать, — вдруг попросил Максим, вернувшись в разговор. — Это нервирует маму. Она думает, что звонит моя бывшая жена.
Он встал, поправил белую рубашку, прилипшую к телу, положил на стол деньги за кофе и пошел не оборачиваясь.
— А ведь я не шутила на счет отсрочки, — крикнула Алена сквозь шум и как-то сразу скисла.
Отец уже спал, а мама, как обычно, встала, проснувшись от шума открывающейся входной двери.
— Максим, ну сколько можно гулять? Хоть бы позвонил, что задержишься.
— Так получилось.
— Будешь есть? Я суп с копченостями сварила.
— Нет, спасибо, я поел.
Максим прошел в комнату. Разделся. Зажег свечку, которая стояла в стакане с солью. Взял в руки «Комментарии к Евангелию от Матфея» и несколько минут сидел молча. Буквы расплывались перед глазами и никак не хотели складываться в слова. Максим отложил книгу, перекрестился, задул свечу и лег спать.
— Ты точно не поедешь в деревню?
— Я себя неважно чувствую.
— А ты звонил в отделение?
— Звонил, — ответил Максим, рассматривая клочок выпавших русых волос.
— И что сказали?
— Ничего нового, — еще раз проведя ладонью по волосам, ответил он. — Нужно будет приехать сдать кровь.
Мама пристально посмотрела на Максима, но поняв, что сын опять свалился в эмоциональный окоп, и чего-то внятного от него сейчас не добьешься, принялась дальше вытирать тряпкой пыль на полках.