— Ну и чё твоя несчастная тебе назатирала? — спросил Шелобей, изучая плитку на стене.
— Биполярочка, говорит. — Лида поковыряла в носу (с удивительной грацией), потом вспомнила, что не одна, и упрятала козявку в салфетку, как задумчивый ребёнок. — Колёс прописала, но сказала, что настроению всё равно кабзда. — Она улыбнулась. — А ещё у меня эпилепсия, так что если я тут в корчах упаду — ты мне палочку в зубы сунь. Ну… То есть, вы.
— Да чухня эти ваши психотерапевты! Сами выдумали болезни — вот и лечат. Человеку должно быть хреново — а то человека никакого не будет… Ну вот когда ты чай наливаешь — и он расплескался, руку обжёг. Не расплескайся он — фиг ты почувствовал бы, что чай какой-то наливал. «Всё должно происходить медленно и неправильно…» — Он потянул сопли и отпил глинтвейна. — Ну представьте себе: всё вдруг стало бы как по маслу?.. — Стул неожиданно треснул и раскололся — Шелобей провалился, и сидушка оказалась у него под мышками. Тут же подлетел продавец, но Лида как-то гаркнула на него, и мы убежали.
Дальнейшее катание походило на мытарства: Шелобей пытался догнать Лиду, — а она ускользала. Не выдержав и вспротестовав, он решил даже сжульничать — покатил против часовой стрелки. Первый раз Лида его просто не заметила. Второй раз — заулыбалась, показала язык (сложив его весёлой трубочкой) — и дальше покатила. На третьей попытке Шелобей попытался обнять Лиду прямо на лету.
— Ай, бля!
— Ой-ёй-ёй!
— Сука!..
— Прости, прости, прости!
Они сидели на льду и мешались — конькобежцы огибали этот риф. Я приблизился, на ходу доставая пачку платков. Нос Лиды весь был в крови.
— Болит, да? — Шелобей собачьи сжался.
— Естественно, блин! — Лида прижимала платок за платком (кровь пропитывала их и сразу начинала точиться). — Ай-й!
Я помог ей подняться.
— Что мне сделать, Лид? — Шелобей вился вокруг.
— Держи свой лоб от меня подальше!
Ближайший травмпункт оказался между «Отрадным» и «Ботаническим садом» (пришлось гуглить). Но для начала сдать коньки. Вам помочь? Не надо, спасибо. Вот лёд бы только… Стёп, отколи им с катка!
Запрокинув голову, Лида крепко держала свой нос и яростно шагала вперёд. Ворота ВДНХ остались позади, слева — неслись машины, справа — метался снег. Шелобею приходилось чуть не бежать за ней.
— Давай я такси вызову, а? — не отставал он.
— Вывывай! — Она встала и обернулась. — И вави на френ! — Голос её перешёл куда-то в нос, губа зашепелявила (с ней так бывает на морозе).
— Ну хорошо, дай мне пощёчину, если так хочешь! — закричал он, вцепившись ей в рукав.
— Не фочу. — Она трясла рукавом, вырываясь.