Дома, как ни странно, Василия Петровича уже ждали, ждал его ободранный серый кот, появившийся неизвестно откуда, увидев Василия Петровича, он приветствовал его долгим, жалобным мяуканьем.
— Ты кто такой? Откуда ты взялся?
Кот протяжно промяукал в ответ.
— Может, ты кушать хочешь? Проголодался?
Кот ответил громким мяуканьем и потерся щекой о руку Василия Петровича.
— Ну, чем же тебя покормить? Где-то, кажется, у меня кусочек колбасы оставался, в дорогу взял, да не съел, сейчас посмотрю.
Василий Петрович отыскал бутерброд, приготовленный в дорогу, но так и не тронутый за всё время пути, отделил колбасу от хлеба, и протянул её коту. Кот радостно схватил колбасу и стал есть, сопровождая процесс громким мурлыканьем. Расправившись с колбасой, кот не спешил уходить, и проследовал в дом за Василием Петровичем.
— Ты что, решил поселиться у меня? — спросил он кота, тот утвердительно промурлыкал в ответ и стал тереться щекой о штаны.
— Ну, заходи, вот здесь, в коридоре спать будешь.
Но в коридоре кот оставаться не захотел, он побежал в комнату, осмотрелся, потом, не раздумывая долго, запрыгнул на кровать и улёгся на ней.
— Ах, вот ты как! А ну, брысь с кровати!
Но кот никак не прореагировал на грозное «брысь!». Василий Петрович устал, препираться с котом сил уже не было, он разделся и лёг под одеяло, сбросив кота на пол, а, проснувшись утром, обнаружил кота на кровати, свернувшегося клубочком у его ног. Так они и стали жить вдвоём, он и кот.
Вставал Василий Петрович рано, шёл на огород, работал до тех пор, пока солнце не начинало припекать, потом возвращался в дом, завтракал, кормил кота и снова ложился в кровать, отсыпался, и потом, когда полуденный зной немного стихал, снова шел на этот проклятый огород, где всегда находилась работа, особенно не давали покоя сорняки, которые, несмотря на регулярную прополку, поднимались снова и снова, не позволяя расти огурцам, помидорам, оплетая кусты картошки длинными усами, покрывая землю сплошным зелёным ковром. И картошку, и помидоры, и огурцы, и прочие мелочи, посаженные им по собственной глупости и по совету соседа Коли, нужно было время от времени поливать. Конечно, он мог бы плюнуть и на этот огород, и на эти сорняки, и на полив, но бдительные, осуждающие взгляды соседей заставляли его снова плестись на этот чертов огород, поливать, рыхлить землю после полива, и изо всех сил махать сапой, пытаясь выковырять эти чертовы сорняки. Казалось, ну ещё немного, и основная работа будет сделана, но как бы он ни старался, работа находилась всегда, сорняки прорастали, земля высыхала и трескалась, и всё начиналось снова.