Я поставил ногу на край камня, под которым была пустота, тронул рукой веревку — она была натянута, и сделал шаг. Только один шаг нужно сделать, чтобы дотянуться до первого крюка, но этот один шаг — самый страшный, самый опасный. Веревка еще не продета сквозь карабин, как говорят альпинисты не «прощелкнута», и если я сейчас сорвусь, то увлеку за собой и доктора, который стоит, упираясь в камень, и если нога соскользнет в тот момент, когда я упаду — то все, конец. Доктор мог бы стать левее, ближе к скале, и тогда при рывке он упрется в скалу плечом, но там уже стоит Валера, он держит висящего над пропастью Николая Ивановича, и доктору приходится стоять так, чтобы в случае моего падения не сбить с ног Валеру, а рядом стоит Ждан, который страхует Жан Поля, и места так мало на этой площадке! Но нет, я не упаду, почему я должен упасть? Нога твердо стоит на камне, щека прижалась к скале, рука с веревкой тянется к крюку. Вот она уже коснулась холодной стали карабина, теперь большим пальцем нажать на защелку, и продеть веревку в карабин. Туда уже продета одна веревка, на которой висит Николай Иванович, но карабин выдержит, он рассчитан на нагрузку в две тонны, выдержал бы крюк, скала. Рука затекла, не слушается, не выпустить бы веревку, когда откроется защелка карабина. Вот щелчок, защелка сработала, веревка продета. Рука свободно опускается вниз, теперь ей можно ухватиться за выступ, и сделать следующий шаг.
Я прошел до второго крюка, прощелкнув веревку, которую держал доктор, во второй карабин. Теперь на эти крюки будет двойная нагрузка, вес Николай Ивановича и мой, когда спущусь вниз и повисну между ним и Жан Полем. Правильно забитый крюк должен выдерживать до двух с половиной тонн, будем надеяться, что крюки забиты правильно, только бы скала оказалась достаточно прочной. Все, я готов к спуску.
— Станислав Викторович! — окликнул я доктора, стоящего на страховке. — Натяните веревку и держите, я сейчас сойду с площадки, и Вы будете помалу опускать меня вниз, пока я не скажу: «стоп». Готовы?
— Готов!
Он готов, а готов ли я? Осталось только убрать ногу с камня, сделать шаг, осторожно чтобы не вызвать падение камней; я еще раз потрогал веревку — она натянута, все нормально. Я сделал шаг в пропасть и повис.
— Опускайте! — крикнул я доктору.
Когда доктор опустил меня на три метра, слева от меня оказался Жан Поль, справа — Николай Иванович. До обоих я мог дотянуться, чуть качнувшись в сторону. Я принял веревку от Жана, пропустил ее через свой карабин, закрепил ее петлей, и передал Николаю Ивановичу. Теперь Жан Поль мог стянуть меня с отрицательного склона, до того места, где закрепился он сам. Ощутив твердую почву под ногами, я прощелкнул веревку, конец которой держал доктор Архангельский, в карабин на крюке, вбитом Жан Полем, и освободил ту, конец которой был в руках у Николая Ивановича. Вдвоем с Жан Полем мы освободили веревку, зажатую камнями, и притянули Николая Ивановича к стене. Закрепившись, он отцепил конец той веревки, на которой его страховал Валера, и мы все, по очереди поднялись на площадку.