— Виктор, стой, стой! — закричал Саша ему в самое ухо. —Где твоя группа, ты потерял их! Это же я, Саша, из горноспасательной службы, мы пришли за вами! Стой, тебе говорят!
Он остановился, повернулся к нам, взгляд его начал приобретать осмысленное выражение, он стал приходить в себя. Когда к нему вернулась способность соображать, он понял, наконец, что произошло. Он шел к вершине, считая, что остальные члены группы следуют за ним. Он разговаривал с ними, отдавал команды, подбадривал, не зная того, что он был один, и никто его не слышал, никто, кроме свистящего ветра.
Когда мы вернулись к самолету, там уже были все, и те двое, что укрылись в снежной берлоге, и тот, ослепший альпинист, который шел к пропасти. Казалось, что все закончено, но нет, не все, нужно было еще взлететь. Взлететь в экстремальных условиях.
Площадка заканчивалась обрывом, за которым возвышалась отвесная скала. Нужно было оторваться от земли, успеть набрать скорость, убрать закрылки и развернуться, не врезавшись в скалу. Начинать разворот слишком рано нельзя, самолет, не успеет набрать скорость и может свалиться на крыло, опоздание с разворотом грозит столкновением со скалой. Край площадки едва просматривался сквозь летящий снег. Я двинул рычаг управления двигателем вперед, удерживая самолет тормозами пока мотор не наберет максимальную мощность. Самолет начал скользить по мокрому снегу, тормоза уже не держали, я отпустил их и начал разбег. Площадка заканчивалась, а самолет все еще бежал и бежал, колеса шасси вязли в мокром снегу. Скорость растет. Еще, еще немного, и мы взлетим.
Вдруг Николай Иванович резко убрал газ, и заорал не своим голосом:
— Тормози, тормози! Взлет прекращаем! Тормози же, черт! Тормози!
Я короткими импульсами нажимал на тормоза, чтобы не заблокировать колеса на мокром снегу, и не скапотировать16. Наконец самолет остановился. Впереди, перед глазами висела снежная пелена.
— Что случилось? — мне не видно было, что творится справа, со стороны вершины, я смотрел только влево-вперед, как положено при взлете и посадке. Я не мог видеть того, что увидел справа Николай Иванович. Разбуженный ревом мотора на взлетном режиме снег, оторвался от склона горы, сошла лавина. Еще несколько метров, и она накрыла бы нас, уволокла бы в пропасть. Вот тебе и взлет в экстремальных условиях.
Снег еще клубился, белыми облаками, медленно оседая на площадку. Когда все успокоилось, мы вышли из самолета и увидели, что площадка, с которой мы собирались взлетать, сократилась на треть. О взлете теперь нечего было даже и думать.