— И тогда я умру?
— Не знаю, но есть то, что бывает хуже смерти! А если ты умрешь, то умру и я, возвращайся, вернись, пока не поздно!
— Но я не могу вернуться, мы летим, чтоб спасти пропавшую экспедицию, они ждут нашей помощи, как же я могу вернуться назад?
— Ты никого не должен спасать, спасают тех, кто попал в беду.
Сказав это она повернулась и ушла, растаяла, растворилась, не объяснив ничего.
Я проснулся, оттого что изменился равномерный, убаюкивающий голос мотора, мы снижались для захода на посадку в аэропорту Дегира. Жан Поль посмотрел на меня, предлагая взять управление, но я еще не мог прийти в себя и сказал, чтобы он сам сажал самолет. В Дегире наш Ан-2 не вызвал ни у кого удивления, здесь, в этом забытом Богом краю приземлялись лишь легкомоторные самолеты.
Было уже поздно, все службы аэропорта были закрыты, и мы не смогли выяснить ничего по поводу радиомаяка, который должны были закупить друзья Жан Поля. Нас приютила маленькая, грязная гостиница аэропорта. Обшарпанные, с облупившейся краской стены и потрескавшиеся потолки с тоской и унынием взирали на нас.
— Да, ребята, — сказал Николай Иванович, — это вам не пятизвездочный отель международного аэропорта!
Я все думал, рассказать ли о том, что пригрезилось мне пока я спал, а может, это был вовсе не сон? И я решил, что рассказать все-таки надо, при нашей работе мы серьезно относились ко всему, что в обычной жизни просто сочли бы бредом, чертовщиной и суеверием. И я предложил взять по чашечке кофе в баре, через который проходил наш путь на второй этаж в свой номер. Предложение было принято.
Бар был таким же грязным и неуютным, как и сама гостиница, ободранные стены были расписаны неприличными надписями на самых разных языках, к большому моему удивлению, я нашел здесь и русские слова, употребление которых в обществе считается, по крайней мере, непристойным. Вокруг нас крутились две девицы, весьма сомнительного свойства, пытаясь как-то завязать знакомство. Какой-то местный ханыга, изрядно выпивший, что-то выкрикивал в наш адрес, явно нарываясь на драку, разговор не клеился. Рудольф выразительно посмотрел на ханыгу, и тот притих, сосредоточившись на созерцании содержимого своего стакана.
— Давайте, возьмем кофе, и пойдем в номер, — сказал Николай Иванович, — не хватало нам еще драки с местными алкашами.
Мы взяли кофе и направились к выходу, ханыга увязался было за нами, что-то бормоча нам вслед, но, зацепившись за столик, упал, и растянулся на полу.
В номере было спокойно, шум из бара почти не доносился. Я рассказал обо всем, что увидел во сне, и о том, что это было уже не впервые, и чем все это заканчивалось. Ребята задумались.