Кончилось все внезапно, так же, как и началось. Вновь слышал я спокойный, ровный гул мотора, стрелки приборов заняли свои места, часы вновь отсчитывали секунды, та же высота, тот же курс, те же самые горы под крылом.
— Четыре минуты, параметры в норме, — доложил Рудольф глухим, чужим голосом. В показаниях приборов никаких изменений не было, мы все же ощутили то, чего нельзя было увидеть глазами, но что с нами произошло, никто понять не мог. Мы продолжали полет по намеченной заранее схеме, ничего иного придумать мы не могли. Когда очередной этап работы был выполнен, и пора было возвращаться, я лег на обратный курс, и начал снижаться.
— Сережа, правее доверни! — сказал Николай Иванович, — еще правее, снижайся! Там, внизу, какие-то люди!
Теперь и я увидел людей, раньше, сколько бы ни летали над долиной, никогда еще никого не видели, долина была мертва, и тут вдруг, люди! С высоты было трудно их рассмотреть, но то, что они не были членами пропавшей экспедиции, было понятно и так. Их было трое, они стояли на склоне холма, и смотрели на самолет.
— Что будем делать, ребята? — спросил я.
— Снижайся, будем садиться, — ответил Николай Иванович, — там левее, есть площадка, куда мы в прошлом году экспедицию высаживали, видишь?
— Вижу, — ответил я.
— Тогда заходи на посадку!
Посадка в долине не была предусмотрена программой исследований. Но, во-первых, никто не рассчитывал на то, что мы можем увидеть людей, а во-вторых, то, что могло произойти с нами в этом полете, вероятно, уже произошло. Посадка и контакт с людьми, возможно, смогут прояснить ситуацию, а возможно, это будет последняя глупость в нашей жизни. Мы сели.
Люди спокойно, не спеша приближались к нам, когда они подошли поближе, мы увидели, что они вооружены, у каждого на боку висел тяжелый меч. Это были рослые, светловолосые, бородатые мужчины. Головы их были не покрыты, одежда состояла их рубашек, расшитых узорами, и полотняных штанов. Если их намерения были враждебны, то мы не могли ничего им противопоставить, оружия у нас не было. Но шли они спокойно, уверенно, не прикасаясь к рукояткам мечей, и мы надеялись, что все еще может закончиться для нас благополучно.
Подойдя совсем близко к нам, они поклонились самолету, вероятно принимая его за некое божество, затем тот, который казался старше всех, поднял руку, и произнес:
— Светлоокие сванги, потомки птиц, приветствуют вас, пришедшие с небес!
Он говорил на языке старухи Изель. Николай Иванович, знакомый с обычаями свангов по ее рассказам, выступил вперед, и ответил:
— Привет и вам, светлоокие сванги, потомки птиц, с добром и миром пришли мы на вашу землю.