– Спасибо тебе княжич! – вежливо поклонился зодчий.
Решив трудовые споры, я уединился с дворянами (наиболее успевающих учеников направил преподавать строителям), коих я захватил с собой в Гнёздово, и до самого ужина мы решали с ними математические задачки. Так, моими ежедневными неустанными трудами, с младых ногтей, взращивался будущий бюрократический аппарат.
Самому прикладывать руку к формовке кирпичей–сырцов мне, по понятным причинам, категорически запрещалось. А потому я «бесплотной тенью» слоняться по стройплощадкам, время от времени выдавая ц.у. Вмешиваться и как–то осовременивать производственный процесс возможностей практически не было. Построить хотя бы приближенную к стандартам второй половины ХХ в. кольцевую печь было решительно невозможно. Для этого требовалось туева куча уже готового кирпича (которого в нашем случае ещё только предстоит обжечь), множество металлических изделий (рельсы, вагонетки, задвижки и т.п.). И самое главное, чтобы всё это возвести требовались квалифицированные рабочие руки, которые уже были заняты на строительстве плотин, зданий, оборудования в Ильинском подворье.
Поэтому долгими майскими, а затем и летними вечерами, я делился с Авдием планами дальнейшего развития гнёздовского кирпично–строительного предприятия. Рассказывал зодчему, как было бы прекрасно запрудить местную речку Свинцу и установить на ней водные колёса, построить новые глинообрабатывающие машины: бегуны, вальцы, глиномялки, формовочный пресс. Ну а, слушая про кольцевые и металлургические печи, с невиданным до сели оборудованием, Авдий просто млел от удовольствия, закатывая от нахлынувших видений глаза.
Авдию и его помощникам, что тоже часто присутствовали на наших «творческих вечерах», я, преследуя свои корыстные соображения, решил объяснить, что такое моделирование, и с чем его едят. Мужики сразу зажглись новой идеей, по достоинству оценив её не только эстетическую сторону, но и прикладную ценность. На то мой информационный вброс и был рассчитан! Рыбки с радостью заглотили наживки и я, пользуясь по полной моментом, попросил их смоделировать не только кирпичеобжигательную, но и доменную, пудлинговую (я её назвал «перемешивающую») и тигельную печи. До самого моего отъезда мастера были обуянные юношеским энтузиазмом и задором. Всё своё свободное время они проводили за модельной лепкой (из маленьких глиняных кирпичиков) спроектированных мною на бумаге печей. Разгорались жаркие споры, в которых участвовали заинтересовавшиеся новым модным трендом дворяне с учениками. Мне, корча недовольную физиономию, приходилось выступать третейским судьёй. Хотя на самом деле я себя чувствовал котом, объевшимся сметаной. Ещё бы не быть довольным, если в этих словесных баталиях фигурировали единицы измерения, делались различные элементарные математические расчёты. Как говорится, за что боролись, на то и напоролись.