Вот один случай.
Самым ловким конспиратором, по рассказам Сильвина, выходил Владимир Ильич. Раз под вечер Владимир Ильич собрался на рабочий кружок. Спрыгнул с конки задолго до адреса. Правильно сделал. Видит, субъект один за ним следом прыгает с конки. В котелке, тёмных очках. Зашагал позади, поглядывает по сторонам с беспечным видом. А вечер холодный, с головой беспечный вид выдал сыщика. Кому захочется в такую стужу и ветер без дела разгуливать, как в белые июньские ночи? Ясно, кто таков субъект в котелке. «Нас не надуешь». Владимир Ильич юрк в переулок. Субъект в котелке за ним. Подтвердилось, что сыщик. Владимир Ильич поднял воротник, нахлобучил шапку и быстро, по-деловому вперёд. В ближайший переулок снова — юрк. Сыщик за ним. Охота затягивалась. Как-то надо улепётывать. Со стороны никто не подумал бы, что неторопливый молодой человек в нахлобученной от холода шапке, весь погружённый в себя, в свои спокойные мысли, лихорадочно выискивает способ, как укрыться от преследователя. Внезапно свернул в третий раз. Сыщик не рассчитал, промчался вперёд. А Владимир Ильич увидел в переулке роскошный подъезд богатого дома. Вот так штука! Кресло швейцара в подъезде пустое. Мигом вбежал, сел в кресло, схватил со столика газету, уткнулся. Вовремя. Сыщик вскочил в переулок. А переулок пустой. Рысью пробежал сыщик мимо подъезда. Владимир Ильич сидит в кресле швейцара, закрывшись газетным листом. Сквозь стеклянную дверь наблюдает. Сыщик мимо туда-сюда, бешеный, лицо перекосилось от злобы. Ещё бы! Почти в руках был улов.
— Не поймал?
— Не поймал.
— Как же в ссылку-то Владимир Ильич угодил?
— Это уже после.
Прошка провожал Сильвина до дома и возвращался обратно, переживая рассказ, придумывая свои к нему подробности. Фантазия летела, без препятствий строя сюжеты, в которых постепенно главным действующим лицом становился он, Прошка. Все приключения, опасные, дерзкие, были с ним, Прошкой.
За фантазиями ноги незаметно приносили к Ванеевым. У Ванеевых Прошка бывал каждый день. В большой комнате, где недавно происходило совещание семнадцати ссыльных социал-демократов, теперь всё по-другому. Теперь здесь живёт маленький Толь. Всюду, на столе, табуретках, что-то наставлено, разложено, стопки пелёнок, рубашечки, пузырьки, склянки, мази, масла, присыпки. Постелька белая, чистая. К постельке Прошка приближался на цыпочках.
Доминика с радостью встречала его:
— Кто к нам пришёл? Дядя Проша пришёл. Проша, ты с улицы, согрейся немного. Тише, не топай, не разбуди его. Погляди, он улыбается. Не веришь? Честное слово, уверяю тебя, сейчас улыбнулся во сне. Проша, взгляни, у него бровки наметились, он чернобровым будет, весь в отца. А губки какие хорошенькие, верно? Спи, мой маленький Толь, баю-бай.