Она вскочила и, провожаемая неотрывным взглядом Собика, направленным чуть ниже её поясницы, и завистливыми взглядами троих своих товарок, сидевших за столиком в углу, побежала к стойке делать себе заказ.
— Смотрю, дела у вас тут идут неважнецки, клиентов совсем нет. Что, разучились работать? — подколол он Агленду, когда та с жадностью, не уступающей Собиковской, накинулась на еду.
— А откуда сейчас клиентам взяться? Сам знаешь, что в последнее время творится, — говорила она с набитым ртом. — Псы словно с цепи сорвались, — девчонка хохотнула своему каламбуру. — Три декады тут всё шерстили. Хватали всех, кто не мог рассказать, где работает. И не соврёшь особо — проверяли. Правда сегодня куда-то все исчезли. Как будто что-то задумали. Нетка говорит, что сожгут они нас тут всех. Дура. Да нешто мы в чём провинились?
В обычно полном зале этой дешёвой разливайки было необычайно малолюдно и тихо. Кроме них с Собиком и Агленды с товарками, в кабаке была ещё основательно напившаяся, но тихая компания из пяти мусорщиков, пара загулявших скотников и сидевший за соседним столиком мрачный старый раб.
— Может, и не дура, — криво усмехнулся Гнус, — может, и правду говорит. А то ты этих благородных не знаешь. От этих тварей всего можно ожидать, мы ведь для них не люди. Сейчас обложат всё вокруг и сожгут магией. Ты ведь про виконтессу нашу слышала, сколько у неё магической мощи? Ей спалить тут всё — раз плюнуть.
— Ой, да ладно тебе, Гнус, — быстро умявшая еду Агленда взяла в руку кружку с прокисшим сидром. Отхлебнув, поморщилась, но проглотила. — Чем мы им мешаем? Да и виконтесса у нас добрая.
— Это все знают, — влез в разговор Собик.
Оказывается, он не только пускал слюни на девушку, но и слушал разговор.
— Да, — поддержала его Агленда, затем, вдруг опустив голову, спросила, — Гнус, а у тебя ещё десятка солигров не будет? Я бы тебя порадовала до самого утра. А то я третий день уже даже долю своей толстухе не отдаю.
Девчонка была официальной должницей и находилась в закупе. Это было ненамного лучше рабства. Хозяйка не могла её убить или изувечить, но вот использовать остальные средства для побуждения закупов к выплате долга не возбранялось. И хоть её хозяйка, сама в прошлом шлюха, сильно девчонку не тиранила, но и её терпение имело свои пределы.
— А правда, Гнус, давай с девками зажгём? — опять влез в разговор его соратник. — Ну, у нас же есть с собой деньги.
— У нас?! — разозлился главарь. — Ты много денег, что ли, добыл?
Вспышка ярости прошла так же быстро, как и нахлынула. У Гнуса и правда с собой были деньги, все, которые он забрал из подвала, а их было почти три рубля или девятьсот тугриков, хватит, чтобы зависать здесь с девчонками почти целую декаду, с учётом питания. Столько времени он здесь проводить не собирался, но пару дней перекантоваться, пока выяснит, что тут за дела творятся, всё же стоило.