"Все те муки, на которые он обрекал своих жертв, он получил назад с доплатой", — говорил Уле Нурий, когда они с ним пили чай в таверне, недавно открытой переехавшим в Псков отанским торговцем.
Патрули же и предупреждали об их проезде хозяев постоялых дворов, которые ожидали свою виконтессу уже у ворот.
Заклинание Малое Исцеление позволяло Уле восстанавливать и себе отбитую в седле попу, и позаботиться о Лолите, поэтому, в принципе, им самим отдых был не особенно нужен, но вот лошадки в таком отдыхе нуждались. Поэтому трижды они всё же останавливались перекусить, заодно давая лошадям отдых. На постоялых дворах имелись и почтовые перекладные кони, но Уля свою лошадку оставлять не желала. Она её любила и никому её не доверяла, кроме своего конюха.
В Псков они успели до захода солнца. Прежде, чем ехать к себе, Уля заскочила сначала к Нечаю, а потом к брату, не догадавшись при въезде в город поинтересоваться о них у стражников. К своему разочарованию, не застала в особняках ни одного, ни другого. Нечай ещё не вернулся из Гудмина, а Олег как уехал на север баронств, так и с концами. Являться же к Гортензии в таком дорожном виде, означало нарваться на длительный урок о том, как должна выглядеть благородная дама в любое время, а уж, тем более, во время визитов. Хоть особой усталости виконтесса и не чувствовала, но и выслушивать очередные нравоучения не горела.
— Нет, — вздохнула она, когда Олегов управляющий поинтересовался, не желает ли виконтесса остановиться в особняке графа и нужно ли ей приготовить комнаты, — не нужно.
Дома её ждала Филеза с целым ворохом новостей, хотя, казалось бы, что такого могло случиться за время её шестидневного отсутствия в Пскове? А вот случилось.
— Рин Кларк, такой заносчивый тип, кажется, попал, — шлёпнув по руке рабыню, которая, как ей показалось, неаккуратно втирала жидкое мыло в волосы виконтессы, Филеза сама, сев на край небольшого бассейна, наполненного тёплой водой, принялась массировать Уле голову. — Иретта Дениз отшила его прилюдно, да ещё назвала индюком.
Девушки обе засмеялись.
Баронет Рин Кларк, дважды побывавший послом в Растине и от того вообразивший себе, что оказал огромную услугу графу, и раньше-то не отличавшийся привлекательным характером, стал совсем заносчивым и важным. "Светский лев", как иронично однажды назвал его брат, собрал вокруг себя компанию из нескольких баронетов и невладетельных благородных, слетевшихся за последний год в Псков, как пчёлы на мёд, которая стала завсегдатаями на всех псковских молодёжных вечеринках, устраиваемых в своих псковских особняках баронами и владетельными баронессами. После того, как брат придушил всех владетелей в их возможностях устраивать войны друг с другом, те, переселившись в Псков всеми семьями, устраивали теперь битвы между собой, стараясь выделиться изысками застолий, богатством украшений своих жён и дочерей, но, главное, приближённостью к графу и виконтессе. Компания Рина отличалась злословием и шутками на самой грани приличия. После же того, как Кларк, по его собственному мнению, оказал графу столь важную услугу, он совсем, говоря словами Олега, потерял берега.