Из Нелога можно было бы сделать эталон мужественности, настолько ему повезло с большим ростом и атлетической фигурой. По факту же не мужчина, а тряпка по отношению к начальству, и мелкий тиран по отношению к подчинённым. И такие люди ей попадались нередко. Её брату как-то удавалось относиться к ним с иронией. "Человек просто умеет жить, Уля", — говорил он про таких с улыбкой, словно что-то вспоминая.
Чтобы успеть в Псков к исходу дня, они встали с рассветом. Завтракать не стали, решив, что перекусят в дороге, только умылись и отправились в путь.
— Первую рельсовую дорогу здесь строить будут? — спросила в дороге Лолита. — А чем эта-то дорога не нравится? Очень хорошо сделана. И трактиры с постоялыми дворами удобно расположены.
Уля и сама пока смутно понимала задумку брата, но мучить свою служанку-телохранительницу неведением не хотела.
— Быстрее будет ехать, — сказала она, — и намного удобней. И устанешь меньше. Карета будет, только большая, очень большая. На колёсах специальных. Лошадкам её намного легче будет тащить. Только первая рельсовая дорога будет всё же в Пскове. Конкой будет называться. Через весь город пройдёт, от западных до восточных ворот вдоль центрального проспекта. А потом уж сначала между Псковом и Распилом, а затем и эта будет, Олег называл, магистраль. От Пскова в Неров, Гудмин, Легин, Брог. Поперёк всех баронств. А из Брога в Шотел. Кроме карет больших брат обещал придумать телеги специальные, дрезины. Они без лошадей ездить будут.
— Это как это, без лошадей? Волов, что ли, впрягут?
— Да не волов, — досадливо поморщилась Уля. Но досада была не к задающей вопросы Лолите, а к самой себе, что так и не поняла многого. — Как вот корабли гребут вёслами, а здесь рычагами как-то. Да ну тебя, надоела с вопросами.
— Ишь ты, рычагами грести, — восхитилась Лолита и надолго замолчала, обдумывая всё услышанное.
По дороге им изредка встречались почтительно их приветствующие патрули егерей. Были и скрытные засады егерей, которые, впрочем, Уля легко обнаруживала заклинанием Поиск Жизни.
Скрытные засады егеря устраивали не только ради тренировок. Хоть с бандитизмом в их землях расправлялись весьма успешно, но временами появлялись всё новые банды отморозков. На дороги и в крупные поселения такие банды не лезли, предпочитая грабить и тиранить глухие деревушки и хутора. Впрочем, такая осторожность им мало помогала. Всё равно разбойников достаточно быстро находили и развешивали на деревьях вдоль дорог на устрашение тем, кто помышляет встать на неправедный путь.
Одного из главарей банд, по кличке Окунь, три дня казнили на площади Промзоны. Казнь проводил сам Нурий, их главный палач. Такой чести Окунь удостоился как по причине того, что его долго не могли поймать, его банда состояла целиком из жителей одного из хуторов, днём они были мирными землепашцами и свинопасами, а ночью брались за кистень, так и по причине того, что Окунь своих жертв не просто убивал, а жестоко истязал.