— Я тоже заметил за этим графом странности, и не только в высказываниях, — сказал маг. — Впрочем, ри,Шотел — это одна сплошная загадка. Но пока всё, что он делал, приносило нам огромную пользу, начиная с той нимейской диверсии.
Король и его маг уже не один раз обсуждали удивлявшие весь двор известия, приходившие с южных земель Винора.
Вручение королевских Стягов нынешнему имперскому графу и его дяде, когда-то служившими Лексу офицерами наёмников, и отправка их в сепаратистские баронства бывшего герцогства Сфорц, контроль над которыми три года назад взяли в свои руки растинские торговцы, дало результат, неожиданно многократно превзошедший даже самые оптимистичные надежды.
— Слишком даже большую пользу, — согласился король, — и это настораживает. Понятно, что вчерашние наёмники сами бы ничего в таких масштабах сделать не сумели. И гадать не приходится, кто за всем этим стоит. Агния совершенно открыто дала Олегу титул своего графа. Вот только непонятно, что они в тех водах ловят, и почему новый имперский посланник только улыбается и кланяется, но ничего не говорит по существу. Империя хочет поменять свою политику по отношению к нам? Доратий!
Королевский маг словно выпал из разговора с королём, настолько задумчивым он выглядел.
— Да, ваше величество. Вы правы насчёт маркиза Орро ни,Ловена. Слишком странно он себя ведёт, — Доратий прошёл к столу и сел напротив короля. — А насчёт ри, Шотела… есть сведения, которым трудно верить, но которых всё больше, что и республиканских торговцев на нашем юге, и нанятый ими известный легион Олег задавил своими силами. Да и в Геронии, говорят, империя лишь в последний момент вмешалась. Может, вам сегодня на охоте найти возможность оставить ненадолго вашу величественную невесту и поговорить с Олегом? Он с сестрой ведь приглашён.
Очередной эпитет "величественная" в адрес его невесты Лекса разозлил.
— Я, конечно, поговорю с графом один на один, как только представится возможность. Сам это ещё вчера решил. Но, ради Семи, Доратий, хоть ты не называй эту корову величественной. Оставь это словцо для публичных высказываний и моих придворных.
Злость короля, впрочем, подпитывалась ещё и осознанием того факта, что по отношению к принцессе Клемении он был несправедлив. Она была скорее крупной, но вполне приятной девушкой, к тому ж, весьма умной и острой на язык, в чём Лекс уже успел убедиться.
Но для не отличающегося богатырским сложением короля, не привыкшего к ответному сарказму в свой адрес, да ещё и вынужденного жениться в столь раннем двадцатишестилетнем возрасте на навязанной ему по политическим соображениям невесте, принцесса ре,Глатор, в первый же день знакомства стала коровой.