У кабатчика были сейчас и трое своих личных рабов-гладиаторов помимо Тупицы, которые довольно часто успешно выступали в поединках, принося Кастету неплохой доход.
Ростику, своему коллеге-конкуренту, державшему в своих цепких лапах бандитов по другую сторону Вонючки, Кастет задолжал не очень большую, но всё же ощутимую, для них сумму — двадцать рублей или шесть тысяч тугриков. Изымать из оборота столько денег кабатчику не захотелось, и он решил рассчитаться с Ростиком через тотализатор, поставив на противницу Тупицы десять рублей. Шансы Тупицы в бою оценивались выше, поэтому десять поставленных Ростиком на неё рублей как раз и должны были принести тому выигрыш в двадцатку. Вот только эта тупая тупейшая Тупица, впав в ярость боя, забыла всё, что ей втолковывал хозяин, и забила свою соперницу чуть ли не до смерти. Так и вышло, что, вместо того, чтобы избавиться от долга Ростику, Кастет попал ещё на десятку. Ярости кабатчику добавляло и подсознательное понимание им того, что он сам виноват в произошедшем. С Тупицы что взять? Она на то и Тупица. А ему-то надо было помнить, что его гладиаторша и так-то больше похожая на животное, в бою вообще превращается в зверя.
Когда Кастет закончил истязание рабыни, та уже сквозь хрипела сквозь свои ладони зажимавшие рот, а её тело били судороги. Пока кабатчик вешал на место плеть, к Тупице подскочил Гнус и попытался помочиться на неё. Но был отшвырнут Кастетом.
— Отойди от неё, я сам с этой тварью буду расплачиваться, — Кастет сделал шаг к гладиаторше и со всего размаха пнул её по лицу, разбив кровяную корку на нём в новый поток.
— Я сорок пять тугриков из-за неё проиграл, — возмущённо пискнул Малыш Гнус, для него это были большие деньги.
— Потому что ты дебил, — хохотнул Кастет. Проигрыш Гнуса хоть немного поднял ему настроение. — Пошли дальше.
Когда кабатчик закрыл решётку камеры, где осталась глухо стонущая потерявшая сознание Тупица, они пошли к концу прохода. Там находилась лестница, которая вела вверх к двери такого же размера, как и та, через которую они сюда спустились. За ней находилась небольшая каморка с ещё одним выходом из неё, в которой на полке лежали мешочки, наполненные дурманом.
— Бери вот эти два, — показал Кастет, — отнесёшь Ростику.
— Сейчас? Днём?! — возмутился Малыш.
— Что тебе не нравится, придурок? — завёлся с пол-оборота кабатчик. — Какой тебе сейчас день? Скоро уж темнеть начнёт. Бери и вот через эту дверь, уматывай. Ты сразу на Кривушку выйдешь. А ты на этой улице когда последний раз комендантский патруль видел? Пшёл отсюда, урод, пока к этим двоим не определил в соседи, — Кастет мотнул головой в сторону камер.