— Так что мне делать? Поставить галочки возле их имен?
— Да… Погоди-ка. Господи, ну мы и тупицы. Тим вскочил со своего места у камина и бросился к телефону.
— Что ты делаешь? — спросила Лора.
— Звездочка-шестьдесят девять. Можно перезвонить на последний входящий номер.
Когда он уже тянул руку к телефону, тот зазвонил.
Он вздрогнул и посмотрел на Лору, спрятавшую глаза в изгибе руки.
— Я чуть не обделалась от испуга, — сказала она.
— Мне ответить?
— Не знаю.
Он поднял трубку на середине очередной трели.
— Алло?
— Тииииииммммм.
— Привет, мам.
— Как поживает мой малыш?
— Все в порядке, но…
— Знаешь, я сегодня говорила с твоим братом, и беспокоюсь…
— Слушай, мам, извини, но сейчас действительно не самое подходящее время. Может, я тебе завтра перезвоню?
— Ну, хорошо. Люблю тебя. Целую и обнимаю твою чудесную женушку.
— И мы — тебя. Пока, мам, — Тим повесил трубку.
Лора сказала:
— Значит ли это, что мы не можем воспользоваться звездочкой-шестьдесят девять, чтобы выяснить, кто оставил сообщение?
— Не знаю.
— Думаешь, есть еще какой-нибудь похожий код? Например, две звездочки шестьдесят…
— Я не работаю в телефонной компании, Лора.
— Помнишь, я предлагала купить пакет услуг с определителем номера, а ты все ныл: «Нет, это лишние пять баксов в месяц». Думаю, пора сообщить в полицию.
— Нет, я позвоню Мартину. Его смена заканчивается через час.
* * *
В без нескольких минут одиннадцать в дверь позвонили.
Тим отодвинул засов и обнаружил за дверью своего брата. Мартин стоял на крыльце, щурясь в ярком свете фонаря; мундир его был измят, под глазами темнели мешки.
— Ну и видок у тебя, братец, — сказал Тим.
— Можно мне войти, или ты намерен болтать прямо здесь, на холоде?
Тим глянул через плечо старшего брата и увидел припаркованную на подъездной дорожке патрульную машину, двигатель которой пощелкивал, охлаждаясь.
Туман окутывал дома и улицы Квейл-Риджа, одного из новых поселков, построенных на бывших фермерских пастбищах; все дома новые и однотипные и расположены достаточно близко к автомагистрали, чтобы всегда наслаждаться ее отдаленным рокотом.
Он отступил в сторону, впуская Мартина в дом, а после закрыл и запер дверь.
— Лора спит? — спросил полицейский.
— Нет, она еще не ложилась.
Они пересекли гостиную и вошли на кухню, где Лора, одетая теперь в более скромную ночную рубашку, поставила на плиту кастрюльку с водой; крышка подпрыгивала и звенела, выпуская пар.
— Привет, Марти, — сказала женщина.
Он поцеловал ее в щеку.
— Бог мой, ты чудесно пахнешь. Так ты уже сказала ему о нас?
— И не надоест же, — сказал Тим.