- Я в порядке, - упрямо ответила она. И специально для Лианы добавила: - Я лучше останусь с Лео.
- Тебе виднее, - закончил он разговор.
Как только они прибыли во дворец, Фрэнки пожалела, что была такой упрямой и недальновидной. На ней было довольно красивое платье, но она почувствовала себя Золушкой при виде такой роскоши.
Огромный старинный замок поражал великолепием архитектурных форм и величием. Через центральную арку лимузин подъехал к главному входу. Ярко‑синяя ковровая дорожка вела к раздвижным стеклянным двойным дверям.
По обе стороны стояли слуги. Мужчины в костюмах, а женщины в элегантных платьях и в белых перчатках до локтей.
Все выглядели более презентабельно по сравнению с Фрэнки. Даже маленький Лео в серых шортах, синих гольфах, блестящих черных туфлях и в накрахмаленной белой рубашке с короткими рукавами и круглыми пуговицами, сверкающими, как жемчуг, был похож на наследника престола. Его непослушные кудряшки были расчесаны и приглажены, за исключением одного непокорного завитка, упавшего на середину лба.
- Ну, Фрэнки, - тягучим баритоном произнес он, воображая, как станет ласкать и целовать ее ночью, - ты готова?
Она холодно на него взглянула.
- Разве у меня есть выбор? - Она нервничала. Фрэнки словно стояла на краю обрыва и понятия не имела, что ее ожидает.
Он наклонился, и его лицо оказалось совсем близко к ней. Маттиас заметил, что у нее перехватило дыхание, увидел, как она посмотрела на него с внезапной вспышкой желания, которую она изо всех сил пыталась скрыть.
- Мы должны это сделать, - сказал он, сожалея о том, что лишает Фрэнки возможности вступить в брак по любви, как она того хотела. Иного выхода нет. - Что же, пошли, - с тяжелым сердцем промолвил он.
Три простых слова, но как много они значили! Потому что это было не так просто, как выйти из лимузина. Это все равно что перейти Рубикон. Обратной дороги нет. Выйдя из машины, она перестанет быть частным лицом. Больше не будет подающим надежды художником из Нью‑Йорка. Станет невестой короля, а потом и королевой, матерью наследника престола. И не сможет распоряжаться собой, как раньше. Она и Лео будут принадлежать короне.
Так и должно быть. Он называл себя реалистом, и в глубине души Фрэнки тоже была реалисткой. А может, это лучше назвать фатализмом, подумала она, глядя, как Маттиас выходит из машины. Его персонал стоял по стойке смирно, никто не смотрел на него. Он протянул руки, и она поняла, чего он хочет.
Лео.
Во рту у нее пересохло, пульс участился. Отказывать ему не было смысла. Ей было бы легче выйти из машины одной. Маттиас с Лео на руках привлечет всеобщее внимание, а на нее никто не станет смотреть.