Маттиас расслабился. Она права. Лео был точной копией не только его, но и погибшего Спиро. Тогда он спросил о другом:
- Хочешь сказать, что после меня ни с кем не спала?
Фрэнки ответила с непроницаемым выражением лица:
- Я говорю, что ты единственный, кто может быть его отцом.
- Разве это не одно и то же?
- Нет.
Его внутренности сжались в комок, и острая боль пронзила его насквозь. Это была даже не ревность, нет. Им овладела первобытная, древняя, животная одержимость. Он не хотел и мысли допускать о том, что она могла спать с другим мужчиной.
- А другие мужчины у тебя были? - задал он прямой вопрос и с удовлетворением увидел, как ее маска на секунду сползла.
- Тебе какое дело?
- Просто мне нравится думать, что я единственный мужчина, который наслаждался твоим телом, - без обиняков ответил он.
Щеки Фрэнки заалели словно маков цвет.
- Это своего рода шовинизм.
Его губы изогнулись в улыбке.
- Да.
- Рада, что ты признаешь это. - Фрэнки искренне ему улыбнулась.
- Ты рассказывала Лео обо мне? Говорила, что я добрый, - подсказал он, вспомнив замечание, сделанное их сыном во время полета.
Она защищалась.
- Я хотела, чтобы он поверил, что его отец хороший человек. Я хотела, чтобы он гордился тобой.
- Почему? - затаив дыхание, спросил он.
Фрэнки немного помолчала.
- Когда он повзрослеет, то обязательно станет расспрашивать о тебе. Я не хотела, чтобы он думал… - Она снова замолчала.
- Продолжай, - настаивал он.
- Я не хотела, чтобы он думал, что никому не нужен. - Она прочистила горло. - Я сказала ему, что ты хороший, добрый и веселый, но живешь далеко от нас…
- Да? А что еще? - нетерпеливо спросил он.
- Что ты часто думаешь о нас. Что ты смотришь на звезды и думаешь о звездах над нами. - Теперь в ее тоне послышался вызов. - Но это для него, а не для тебя.
На сердце у Маттиаса было тяжело. Фрэнки создала миф для их сына. Миф о нем как о хорошем, добром, порядочном человеке. Она хвалила его и говорила о нем так, чтобы их сын захотел узнать своего отца.
Он смотрел на нее с возрастающим уважением и признательностью. Он не был уверен, что заслужил все это.
- Я против ДНК‑теста, потому что не хочу, чтобы он думал, что ему нужно сдать анализ крови, прежде чем ты впустишь его в свою жизнь.
- Это всего лишь формальность.
- В этом нет необходимости.
И снова он почувствовал ее нежную настойчивость глубоко внутри, и в нем проснулся защитный инстинкт, хотя он и сам толком не понимал, от чего хочет ее защитить.
- Он твой сын, - тихо продолжала она, положив руку ему на грудь.
Эмоции захлестнули Маттиаса: отцовская гордость, величие момента истины и радостное осознание того, что именно эта женщина родила ему сына и наследника.