Джармен пришел в кино через живопись (он окончил художественное училище Слейда в Лондоне), и проявилось это не только в выборе тем (скажем, его фильм о Караваджо, о св. Себастьяне, чей образ связан с полотном Тициана). Название фильма “На Англию прощальный взгляд” взято у художника XIX века Форда Мэдокса Брауна, одного из основателей движения прерафаэлитов. На его картине – супружеская пара, эмигранты, отплывающие из Англии к иным берегам, на пути, скорее всего, в Америку (Викторианская эпоха была временем массовой эмиграции в Соединенные Штаты – и не только из нищей Ирландии). Белые скалы Дувра в углу картины ускользают от подавленного взора эмигрантов на борту корабля. Америка – это другой мир, Новый Свет, и фильм Джармена под тем же названием был прощанием с Англией его детства и, конечно же, осознанием фатальности своей болезни, предчувствием перехода в мир иной, к новому свету. Но есть еще одна биографическая подробность, связывающая эту картину Мэдокса Брауна с садом Джармена в Дандженессе, где снимались и многие кадры этого фильма. В паре километров от Дандженесса находился дом внука автора этого ностальгического полотна. Форд Мэдокс Форд был ключевой фигурой литературного мира тридцатых годов двадцатого столетия. Он создал литературную репутацию многим английским авторам, был другом и Джойса, и Хемингуэя; но для нас любопытен ранний период его биографии, когда великий Джозеф Конрад пригласил его в соавторы. Они написали пару не слишком удачных романов и разошлись, не сойдясь, как говорят в делах о разводе, характерами. Это не помешало Конраду многие годы снимать дом Форда Мэдокса Форда – Пент-Фарм – в паре километров от Дандженесса.
В этом доме Конрад написал один из своих пророческих романов “Тайный агент”, где российский дипломат планирует взрыв в Гринвичской обсерватории с ее нулевым меридианом: цель этой провокации – возложить вину на анархистов и диссидентов, врагов царизма, и добиться от британского правительства их ареста и высылки. Таким врагом авторитаризма, и в частности его российской разновидности той эпохи, был и сам Джозеф Конрад. Поляк по рождению, он стал писать романы на английском после десятка лет службы в торговом флоте. Неудивительно, что он выбрал для жительства эти места в Кенте. К анархистам причислял себя и Джармен, хорошо осведомленный о своих соседях по прошлому Кента, и в частности о Джозефе Конраде.
Кент вообще и особенно места, связанные с фильмами Джармена, – это пограничная территория, линия фронта между островной Англией и европейским континентом. Но война всегда была еще и делом доходным. Пяти портам Кента (в том числе Дувру и городку Хит, рядом с Дандженессом) была дарована королевская хартия: корона освобождала эти города от налогов взамен на поставку войск из числа местных жителей для защиты восточной границы британского отечества от европейских захватчиков. В мирное время здешнее население главным образом занималось (и занимается до сих пор) контрабандой ходких товаров – от табака до вина – из этой самой Европы: в хорошую погоду отсюда через Ла-Манш виден французский берег. Вместо римских завоевателей сюда в наши дни попадают нелегальные иммигранты – из Восточной Европы и Северной Африки. Тут жили не только рыбаки. Кент еще и место угольных шахт, и кентские шахтеры были наиболее радикальными в своем протесте против закрытия угольной промышленности правительством Маргарет Тэтчер в восьмидесятые годы, когда Джармен и приобрел дом в Дандженессе.