и сделав несколько шагов по проходу, на мгновение исчез. Я моргнула, и он снова появился, правда, не совсем там, где он должен был быть. «Держись за мой плащ», — сказал Зеро. «И не отпускай. Возвращаться за тобой я не буду.»
Я схватилась за его плащ и как раз вовремя: воздух вокруг нас вдруг стал тягучим, как мёд, а затем меня втолкнуло в привычный мир. Я оглянулась на проход. На полках стояли баночки с собачьей едой, несколько из них валялись на полу. Не было и намёка на тела и разрушенные полки. Проход снова был привычной длины, и не было ощущения сумерек и мерцающих ламп, но я больше не хотела идти по нему за беконом.
«Бекон», — сказала я, чтоб отвлечься и не думать о том, как тела четырёхруких мужчин превращаются в баночки с собачьей едой. Джин Ён улыбнулся, а Зеро спросил: «Что?»
«Я не могу приготовить пасту с беконом и грибами без бекона», — ответила я.
«Jal haesso, Petteu», — сказал Джин Ён и сверкнул белоснежным клыком.
«Не знаю, что это значит, но тебе пора уйти отсюда», — сказала я ему. Вокруг нас уже собрались два кассира, и менеджер и смотрели на Джин Ёна с тревогой: его волосы были взлохмачены, он всё ещё не мог твёрдо стоять на ногах. Да к тому же пиджак на голое тело заставлял его выглядеть, в лучшем случае, бездомным. «Те чуваки думают, что ты собираешься обворовать магазин.»
Джин Ён взглянул на меня и пошёл к выходу. Что? Я как-то ранила его чувства? Я взглянула на Зеро, но в его бледных глазах ничего нельзя было прочитать: «Бекон», — сказал он и схватил ручку тележки.
Скупляться с Зеро было гораздо проще, чем с Джин Ёном. И дело не в том, что он говорил по-английски, а в том, что он вообще не говорил. Хотя, знаете как говорят: если ты говоришь со своим питомцем, то это первый признак шизофрении. Так что, может поэтому он и не хотел со мной разговаривать.
Мне нужно было лишь говорить, куда мы направляемся и Зеро поворачивал в том направлении. Когда мы вышли, Джин Ён уже ждал нас на улице. Он опёрся плечами о стекло магазина, а на его губах играла улыбка, скорее угрожающая, чем радостная. Я не удивилась, когда увидела, что люди обходят его стороной, и причиной этому была совсем не кровь: глаза Джин Ёна практически всё время были чёрными и блестели во тьме, что пугало гораздо больше, чем кровь.
«Не переживай», сказала я ему: «Мы взяли весь твой чеснок.»
Когда Атилас вернулся домой, я как раз готовила ужин. Я не знаю, где он был, но даже если бы и спросила, они мне всё равно бы не сказали, так что зачем переживать? Зеро в это время точил ножи в гостиной на первом этаже и лишь слегка приподнял глаза: «О, ты вернулся.»