– Ты, Степа, гляжу, не тем путем пошел. Тебе не в земские ярыжки, а в налетчики надобно.
– Гаврила Михайлович! Их там четверо будет – два конюха, скоморох да еще посадский человек Короб! Нас – двое, да мы-то в темноте, в кустах, с пистолями, а они-то – на свету! Да ведь такое дело! Мы можем завтра в приказе еще охотников набрать, отбить у них этот клад, повязать их, привезти, и тут же – в Разбойный приказ!
– А клад? – спросил подьячий совсем воспарившего земского ярыжку.
– А клад – боярину вернуть… – не совсем уверенно отвечал тот.
Эта неуверенность была слишком хорошо заметна и даже знакома не одни порты просидевшему на приказной скамье Деревнину.
Но и молчание подьячего, размышляющего о судьбе клада, тоже много что говорило Стеньке.
– А боярин нас за то пожалует, – добавил земский ярыжка. – Меня, надо полагать, полтиной, а для тебя, Гаврила Михайлович, рубля не пожалеет…
Деревнин на эту подначку не ответил. Он постоял в раздумье, поскреб под бородой…
– Когда, говоришь?
– Послезавтра! – выпалил Стенька.
– Полагаешь, мы вдвоем их четверых одолеем?
– Так ведь с третьим-то делиться придется, – совсем честно заявил Стенька.
Деревнин усмехнулся.
– Мы можем выследить, куда они тот клад повезут. А там уж и будем решать – как с ним быть.
Эта затея Стеньке не больно-то понравилась. Выслеживать-то будут они вдвоем, а как все станет ясно, так Деревнин к дьяку пойдет, стрельцов потребует – выемку ворованного добра делать. И что тогда попадет в карман подготовившего это дельце земского ярыжки? Нетрудно догадаться…
Но спорить он не стал. Главное было – выманить в нужное время и в нужное место Деревнина. А там, на месте, все, может, само собой и решится.
– Гаврила Михайлович! Я все придумал! Ты в приказе припозднишься, и я с тобой. А потом выйдем поодиночке – да через торг, нас и не приметят. А там уж нас будет у Николы Старого телега ждать…
– Откуда телега возьмется? – деловито спросил Деревнин.
– Я человек небогатый, придется уж тебе, батюшка, раздобыть, – дерзко молвил Стенька.
– Коли налетчики дорогу заступят – чем отбиваться будем?
– Гаврила Михайлович! Нешто у тебя дома даже пистоли нет?
Пистоль была, да не простая. Ее подьячий держал вот на какой случай.
Пожары на Москве случались частенько. И соседи обычно сбегались на помощь: одни воду тащили, заливали, другие помогали добро из подклетов и горниц выносить. И с этими-то нужно было держать ухо востро. Порой для того огонь и подпускали, чтобы в суете под видом помощи утащить деревянное изголовье со скамьи, в котором под замком вся домашняя казна и все ценные бумаги хранились, или образа в дорогих окладах, или хорошую шубу… Зная такой московский обычай, Деревнин запасся огнестрельным оружием, которое после выстрела не делалось бесполезной увесистой чушкой, а годилось для ближнего боя.