Рассуждение казалось разумным.
– Стало быть, вдвоем поедем? – уточнил Данилка. – А им потом подарок преподнесем?
– Правильно ты молвил – подарок! Вот отслужим мы с тобой молебен святому Иоанну Новгородскому, который распечатать сосуд с кладом помогает… Да ты, чай, про такого святого и не слыхивал? Погоди, уж я тебе расскажу!
– Да знаю я, как он беса в рукомой посадил, – не желая продолжать этот странный разговор, отвечал Данилка. – Знаю, как на бесе в Иерусалим летал!
– Коли знаешь, так и слава Богу, – совершенно не обидевшись, сказал Абрам Петрович. – А вот про то, что после молебна следует взять девятичиновную просфору, в честь девяти чинов ангельских, и с ней идти клад брать – того ты не знал!
– Куда уж мне… – Данилка сделал обиженную рожу.
Ему показалось странным, что старик вдруг взялся объяснять ему такие тонкости ремесла. Но тут же пришло понимание – завлекает!
– А еще могу научить, как клад закопать, – пообещал Абрам Петрович. – Там тонкостей и премудростей много, но главное – поставить кладу ограду. Хоть из сухой травы, хоть из рыбьих костей! А заговор такой – кладу я, раб Божий, поклажу, каменным тыном огораживаю, каменной дверью запираю, на тридевять замков, на тридевять ключей, во един ключ, во един замок, через этот тын никому не хаживать, никакой птице не летывать. Вот так ограда словесно образуется.
– И этого довольно? – спросил Данилка.
– Нет, еще замок заговору нужен. Замок и ключ. Вот замок – как утвержден Иерусалим на земле, так да утвердится клад мой в земле твердо, будь заговор мой от востока до запада, от седьмого неба и в третью бездну!
Кладознатец увлекся – его голос и до седьмого неба воспарил, и в третью бездну с громом и грохотом сорвался, а в глазах такое просверкнуло – и Боже упаси!..
Данилка испугался, что сейчас вся купеческая дворня на такую проповедь сбежится, но люди, видать, уже притерпелись к затеям кладознатца.
– А вот и ключ, – уже спокойнее продолжал Абрам Петрович. – Отдам ключ Михаилу Архангелу, Михаил Архангел – Гавриилу, Гавриил Архангел – матушке Пресвятой Богородице, а матушка Пресвятая Богородица – во Иордан-реку белой рыбе. И потом – трижды зааминить.
Странным показалось Данилке, что Богородица не нашла лучшего места, чем чрево какой-то рыбины. Будь тут сейчас Тимофей – богословская закавыка решилась бы просто, одним ударом пудового кулака, и лишилась бы Москва своего главного кладознатца.
Где-то в глубине души Данилка понимал, что Тимофей, взяв на душу этот грех, недолго бы его замаливал. Сказано же – «ворожею убей». Эти слова вовсе незачем было в Священном Писании вычитывать. Их всякий батюшка в проповеди не раз повторял, отваживая прихожанок от любовных приворотов и гаданий.