– Да ведь муж он мне, отче, – сквозь слезы, невнятно бормотала Федора. – Мне за ним ходить нужно… Муж ведь!..
– Найдется кому за ним ходить. Нужна будешь, позовем.
Отец Геннадий нашел взглядом Стеньку.
– Уведи-ка женку подальше. Ей тут не место.
– Хорошо, отче, – с изумительной покорностью отвечал Стенька.
В душе он не то чтобы ликовал – мало радости увидел в это утро, носилки с умирающим восторгу не слишком способствовали… В душе он был доволен тем, что правильно взял след. Подьячий Деревнин похвалил бы. Баба, коли ее успокоить и правильно расспросить, могла многое порассказать не только о своем муже.
Она ведь наверняка знала и того мерзавца, которого Стенька извалял в пыли. Мерзавец ростом немал, но тощ, хотя и жилист. Главное же Стенька отметил сразу – рожа топором, борода же – узкая, темная, а больше этот мужик ничем и не отличается от стрельца-сапожника Иевки Татаринова, которого ему в качестве живого образа похитителя хари указали дедовы внучата, Егорка с Матюшкой…
– Пойдем-ка, голубушка, – самым мягким голоском сказал Стенька, отводя рыдающую бабу от ворот обители. – Пойдем, пойдем… Я тебя спрячу…
– Артемушка мой там… – Она опять рванулась, да Стенька поймал в охапку и удержал.
– Нельзя тебе туда. А я тебя в тихое местечко отведу.
Стенька полагал отправить Федору к ее отцу, Ерофею Жеравкину, в Стрелецкую слободу. Но сделать это оказалось мудрено. Женщина то рвалась к мужу, то отказывалась уходить от боярского двора – там осталось все нажитое, без нее разворуют. Стенька понимал, что хозяйство ненавистного ключника и впрямь в опасности, но и за жизнь Федоры, если бы она вернулась охранять свое имущество, тоже не поручился бы.
Он бы остановил извозчика и, уплатив, велел ее отвезти куда нужно. Да только в кошельке не осталось ни гроша.
А время меж тем было уже такое, что следовало ему находиться в Земском приказе…
Стенька не придумал ничего лучше, как потащить Федору за собой в приказ.
То убеждая, то ругая, на потеху всем прохожим, вел он за собой очумелую бабу и таки привел! И на крыльцо за собой поволок, боясь, что, оставшись одна, она кинется бежать прочь, туда, где помирает муж. Там и столкнулся с выходящим Протасьевым.
– Пожаловать изволил! – воскликнул Протасьев. – А мы уж за тобой посылать собрались! Я Мирошку на колымажный двор отправил – колымагу закладывать, в какой царица на богомолье ездит! Ту, куда шесть пар возников запрягают! Иначе твою милость в приказ на службу возить бесчестно!
Стенька поклонился самым глубоким, как только смог, поклоном.
Поклонилась с перепугу и Федора.