Тимофей услужил, посветил факелом, и Данила кивнул.
Это был тот пожилой хромой мужик по имени Бахтияр, которого они с Ульянкой спасли от псов.
– Нищим, стало быть, прикидывался. Такому уродству у Спасских ворот место, там хорошо подают, – сказал Тимофей.
– Чего ж ему от дьяка Башмакова надобно? – спросил Семейка.
– Уж не трудился ли и он на Приказ тайных дел? – догадался Тимофей.
– Статочное дело! – подтвердил Богдаш. – Нищих в Кремле – что грязи, кто на них смотреть станет! Кинут полушку – и дальше бегут. А они-то все видят, всех знают. Теперь понял, Данила, откуда он такой всеведущий?
– Теперь-то понял…
Вдохновленный Желваковым примером, Данила вдруг набрался мужества и принялся развязывать веревку, которая служила Бахтияру поясом.
– Чего ты на нем ищешь? – спросил Тимофей.
– Сам не знаю. Мы злодея спугнули – может, у него при себе такое было, что отнять хотели? – С тем Данила попытался распахнуть останки армяка и надетого под него древнего зипуна, но метко пущенный джерид приколол тряпье к телу.
Семейка преспокойно выдернул джерид и вытер о тряпье. Тогда лишь Даниле удалось откинуть левую полу на груди у покойника.
Наземь скатился кошель – тугой кошель, надо полагать, за такую страшную язву и подавали замечательно.
Семейка молча обшарил все тело, Данила помогал. Больше ничего не сыскалось. Богдаш и Тимофей молча глядели на них, без ужаса перед их отвагой и без избыточного одобрения. Служба такая – вот и вся недолга.
– Ну, будет хоть на что его, бедного, похоронить, – Тимофей поднял кошель. – Подержи факел, Данила. Вытащим его отсюда, в чистую рубаху обрядим, у меня есть одна ветхая…
Он открыл кошель, высыпал на ладонь несколько монет и вдруг замолчал.
– Ты что это, свет? – забеспокоился Семейка.
– Ну-ка, глянь!
– И мне покажи! – сообразив, в чем беда, протянул руку Богдаш.
Тимофей отсыпал и ему, и Семейке, весь кошель опорожнил.
– Свети сюда! – велел Даниле Тимофей. – И у вас одинаковые все?
– И у нас!
– Новехонькие…
– Ах ты, песья лодыга! Вот те и похороны! – Тимофей помотал головой. – Вот что, братцы-товарищи. Скакать в Коломенское надобно, к дьяку Башмакову.
– Зачем? – не понял Данила.
– А затем, дурья твоя башка, что полон кошель воровских денег! Свеженьких! Только из-под чекана! Вот про что он, видать, хотел дьяку донести!
– А мышь?
– А Бог его душу ведает, что еще за мышь. Да и не так он сказал – «мы» было явственно, а потом просто шип пустил.
– Мытня? Мыльня? – предложил Семейка. – Мытье? Мытарство?
– Точно, что мытарство… Мытный двор, может? – предположил Богдаш.
– Точно! – воскликнул Тимофей. – Ну, Богдашка! Догадлив!