– Не годится, чересчур близко! – крикнул он. – А коли подалее отойти?
Пока Домна с мужем и деверем ошалело молчали, пока Наталья силилась выговорить ругательное слово – и не могла, Стенька подхватил мешок и притащил его к отцу Кондрату снова.
– Вот сюда, батюшка! Там же тоже не так просто к забору подойти – и лопухи, и крапива…
– А коли у забора грядки? Как у всех добрых людей?
Теперь сделалось совсем страшно – как будто поп и обезумевший ярыжка видели некий незримый для прочих забор…
– А ближе подойти?
– А еще хуже выйдет, – объявил отец Кондрат. – Тогда и кидать труднее, и твой младенец по ту сторону еще ближе к забору упадет.
Наталья закрыла лицо руками – свершилось! Была она женой служивого человека, в Земском приказе – не из последних, стала женой безумца, который ложку мимо рта несет, идя из бани – чешется… И точно так же ужаснулась матушка Ненила.
– А еще дальше стать?
Отец Кондрат призадумался.
– Мешок, сиречь младенец, летит дугою. Вот я его кидаю вперед и ввысь… И коли я издали кидаю, то силы моей не хватит его так высоко отправить, чтобы не только до забора долетел, а и через него перепорхнул и далеко от него упал. Тут вдвоем либо втроем бросать надобно.
– Выходит, их там двое было? – сам себя спросил Стенька. – Откуда ж они знали, что тело не так просто перекинуть… что вдвоем перекидывать надо, чтобы оно в цветник упало… Дитя малое, я видел…
Эти невнятные речи заставили Наталью и Домну тревожно переглянуться. Ивантей с Мишкой – те откровенно ничего не понимали.
Вдруг Стенька сорвался с места, взбежал на крыльцо, а отец Кондрат остался стеречь мешок с гречей.
– Пойдем домой, батька! – жалобно позвала матушка Ненила. – Пойдем, свет, а то ты с этим Стенькой вовсе разума лишишься!
– Погоди, любопытно, – басом отвечал батюшка. – Сколько живу, такого не видывал.
Матушка Ненила совсем уж было собралась напомнить, как любопытство погнало отца Кондрата искать вместе со Стенькой клад и что из этого вышло, да удержалась.
Стенька стремительно сбежал с крыльца. В руке у него был свиток – склеенный из четырех листов чертеж троекуровского двора. Безумие продолжалось – Стенька опустился на колено и расстелил чертеж на бедре, а отец Кондрат присел рядом на корточках.
– Вот, вот и вот, – говорил Стенька, меряя пальцами чертеж. – Ну, сажень, ну, полторы, а тут, глянь, батюшка, не менее трех!
– Точно тут? – переспросил отец Кондрат.
– Точно! Я видел, откуда он шел с мертвым телом… Не могли это тело перекинуть из-за забора, вот как Бог свят, не могли! Не мог младенец так далеко залететь! Свои же людишки подбросили! К забору, чтобы вся дворня думала, будто перекинуто! Свои, кого псы знают и не тронут…