Ржание класса меркло в сравнении с тем, как хохотнул преподаватель:
— Нет, мисс Локвуд — вампиров ловил!
Судя по тому, что рассмеялись даже зеленолицые, лекция была благополучно сорвана. В последнее время, благодаря усилиям киноиндустрии, фамилия преподавателя была основой для анекдотов как среди студентов, так и среди профессоров.
— И не смотрите на меня с таким подозрением, — погрозил ученикам скальпелем Ван Хельсинг. — В конце концов, у меня тоже есть личная жизнь, господа студенты… Итак, мы остановились на характере повреждений…
— Э… профессор?.. Профессор! ПРОФЕССОР!!
Ван Хельсинг, всхрапнув, принял более сидячее положение, нежели секунду раньше, и, поморгав, воззрился на рискнувшего потревожить его сон лаборанта. Взгляд не обещал ничего хорошего: у профессора было «окно» — свободная от уроков пара, а нарушение полуторачасовой заслуженной дремы в среде учителей воспринималось как святотатство.
— Что? — угрожающе спросил Ван Хельсинг.
— Там… — Несчастный студик начал заикаться, но, несколько раз вдохнув и выдохнув, продолжил: — Там… к вам… посетитель! — Судя по интонации, посетитель поразил лаборанта в самую душу.
— Я, кажется, догадался… — пробормотал профессор, сопоставив вытаращенные глаза студента с собственными мыслями. — Пусть войдет. И не вздумай ее втихаря крестить, знаю я тебя…
Лаборант, уже успевший осенить себя крестным знамением, бросил на преподавателя умоляющий взгляд и вышел из кабинета. Ван Хельсинг встал со своего места и, оправив костюм, обернулся к открывающейся двери.
Он привык встречать любую жизненную неожиданность лицом.
— Добрый день, — улыбнулась вошедшая, порадовав профессора зрелищем собственных стоматологических особенностей. Двуцветные глаза скользнули взглядом по табличке на столе и слегка расширились. — «А. Дж. Ван Хельсинг»… Неужели тоже Абрахам?
— Артур. Добрый день. Чем… заслужил ваш визит?
Судя по выражению лица профессора, Нитокрис удалось его удивить. Конечно, он надеялся на внимание, но…
…не ожидал.
— У меня к вам… предложение. — Женщина слитным, грациозным движением опустилась на стул. Собранные на затылке в хвост черные волосы спадали ей на спину, открывая тяжелые серьги, мерцавшие старинным золотом. Царица сегодня отдала предпочтение черному цвету — она вся была будто погружена в эту черноту, строгость которой только подчеркивал деловой костюм и топ с воротником под горло. Если бы не царственная осанка, если бы не гордый профиль и ясный взгляд, если бы не тусклое золото украшений, то можно было бы подумать, что она пришла с похорон.