– Ты сейчас о сыне Клавдии Петровны? – спросила я, собираясь попросить Ларису проконтролировать похороны подруги.
– О ком же еще?! Горе горькое, а не сынок. Лодырь и пьяница! Да это и Клавдия понимала. Этот на старости и стакана воды не подаст. Жутко она боялась стать немощной. Мне кажется, она и выпивать с горя начала.
– А не наоборот? Может, мальчишка, глядя на мать, стал заглядывать в рюмку?
– Нет, не думаю, – покачала головой Лариса. – Она ведь не всегда пила. Ну, может, на праздники выпьет, да и то самую малость. Крепко попивать стала несколько месяцев назад, когда с последним кавалером рассталась. Я ей тогда уже говорила: «Доведет тебя, Клава, эта любовь до могилы».
У Клавдии был поклонник? Вот это новость. Всегда удивлялась, откуда у Клавдии Петровны силы берутся. Работала она по двенадцать-четырнадцать часов, уставала очень, поэтому и выглядела соответствующим образом. Другой бы на ее месте ноги уже протянул, а она старалась быть оптимисткой. Утром подойдет к зеркалу, увидит в нем синяки под глазами на пол-лица, кожу цвета пергамента и губы, которые синевой отдают, – улыбнется своему отражению и скажет: «Красота – страшная сила».
Да и не интересовалась Клавдия, как мне казалась, мужчинами. С прежним шеф-поваром она дружила, могла постоять с ним на улице, покурить, рюмочку спиртного выпить перед уходом, но он был женат, а отбивать мужа у законной жены Клавдия не собиралась.
Кто же мог ею увлечься? И кому она могла ответить взаимностью?
«Но ведь был такой период, когда Клавдия расцвела прямо на глазах: начала следить за собой, губы красить, несколько новых кофточек купила», – вспомнила я.
Только уж больно коротким был этот период: вскоре она вновь махнула на себя рукой. Несколько раз я видела ее с заплаканными глазами. Зная, что у нее проблемный сын, я решила, что все дело в нем.
– Клавдия с кем-то встречалась?
– Да, не удивляйтесь так, Виктория Викторовна. Считаете, что если мы мойщицы посуды, то кроме тарелок ничего и никого вокруг себя не видим? Женщине в любом возрасте хочется быть любимой и желанной, даже тогда, когда она заведомо знает, что ее избранник – мерзавец.
– Мужчина, который ухаживал за Клавдией, плохо с ней поступил?
– А то! Налетел вихрем, закружил Клавке голову – и помер. А позже она узнала, что этот тип уголовник. На тот свет его отправили дружки: выпили, как водится, и ну махать ножами. После его смерти Клавдия сломалась, пить начала. Дура! – в сердцах бросила Лариса. – Прости, Господи. Царство небесное тебе, Клавдия. Не баловала тебя судьба. За всю жизнь ни одного стоящегося мужика тебе не встретилось.