Иксанов. Что… это… за отрава?
Шурко. Ага, пробрало? Это тебе не сорокаградусная моча, которой проклятые американцыспаивают русского человека! Самогон, 73 оборота. Чистый, как слеза младенца Иисуса. Согревает в любые холода даже лучше ласкового слова начальника.
Достает из кармана дорогого костюма луковицу, чистит ее, подает Иксанову.
Шурко. На, занюхай. Еще мама мне говорила — лук от семи недуг.
Иксанов послушно занюхивает, потом берет луковицу и смачно откусывает от нее.
Иксанов. Особенно если закусывать им это ракетное топливо. Вы его тоже гоните из нефти?
Шурко. Обижаешь. Этот — из риса с лесными ягодами.
Иксанов. Ага! Китайцы все-таки завоевали Сибирь?
Шурко наливает себе, выпивает, занюхивает луковицей.
Шурко. Елена у меня актриса.
Иксанов. Я это уже понял.
Шурко. А я это не люблю — магазины, шмотки, культура. Суета. Еще будешь?
Иксанов. Разве у меня есть выбор?
Шурко наливает, Иксанов выпивает, занюхивает. Встряхивается, как пес, вылезающий из воды.
Шурко. У вас тут слишком много людей. Нужно половину переселить к нам.
Иксанов. (поперхнувшись) Уже пытались. Никому не понравилось.
Шурко. А что у вас тут хорошего? Вонь, шум, питаетесь сплошными консервантами и канцерогенами. Только и радости, что культура — можно каждый день шмотки новые покупать. А я считаю так — жопа у тебя одна (ударяет Иксанова пониже спины), и штаны должны быть одни. Правильно я говорю?
Иксанов. С вами трудно спорить…
Шурко. И не спорь!
(выпивает)
Шурко. Ничего, мы вас научим родину любить! Дайте нам только срок! В стране жрать нечего, а у вас этот… порнограф и говноед в Большом театре.
Иксанов. Так ведь больше-то жрать нечего…
Шурко. Молчать! Всех дармоедов — на поля, в леса, к станку! Никакой культуры! Никакой порнографии! (выпивает, меняет тон) Кстати, а где тут можно… ну, ты понимаешь?
Иксанов. Прямо по коридору и налево.
Шурко. Да нет, ну ты же сам мужик, чего, неужели не понимаешь?
Иксанов. Никак нет.
Шурко. Бабу где тут снять можно?
Иксанов. А вам мало тех двух, что у вас уже есть?
Шурко. Ну какой же ты все таки жук!
Иксанов. Я — жук?
Шурко. Вечно-то у тебя какие-то подковырки.
Иксанов возмущенно выхватывает фляжку и пьет из горлышка. Берет у Шурко луковицу, морщится и брезгливо ее отбрасывает.
Иксанов. Хам!
Шурко. Порнограф! Да я тебя собственными руками придушу!
Кидается на Иксанова, спотыкается, падает и мгновенно засыпает. Иксанов высекает на падшем Шурко воображаемой шпагой знак Зорро.
Иксанов. Такова участь всех диктаторов на Руси. Аминь.
Вбегает Максим.
Максим. Елена Петровна попросила, чтобы я предупредил вас, чтобы вы ни в коем случае не пили из фляжки Ивана Ивановича.