– Но представление вот-вот начнется, господин. Мне… мне велели вас привести. Толпа уже теряет терпение.
Подбородок Архиепископа взволнованно дрогнул. Когда его холодный взгляд наконец обратился ко мне, я красноречиво указала на дверь, благодаря бога за свою удачу.
– Не стоит вам заставлять их ждать.
Архиепископ широко улыбнулся.
– Ты, конечно же, сопроводишь меня.
– Вряд ли это необходимо…
– Вздор. – Он схватил меня за локоть и крепко взял под руку. Я инстинктивно вздрогнула, но вырываться было бесполезно. Мгновение – и Архиепископ уже выволок меня в коридор. – Я обещал Риду, что буду с тобой, и свое обещание я намерен сдержать.
Люди толпились вокруг повозок, раскрасневшись после целого дня прогулок по морозу, – поедали лакомства, сжимали в руках коричневые бумажные пакеты. Архиепископ помахал, завидев их – и тут же замер как вкопанный, увидев разномастную группу исполнителей на ступенях собора.
Не один он был потрясен. Те зеваки, что не угощались макарунами и фундуком, неодобрительно перешептывались. Одно слово звучало громче прочих – снова и снова ветер разносил его тихим шепотом.
Женщины.
Все актеры в этой труппе были женщинами.
И не просто женщинами: пусть они и были разных возрастов, от юных девиц до старух, все держались грациозно, как настоящие мастерицы своего дела. Горделиво-величавые и вместе с тем гибкие, подвижные. Они смотрели на толпу, лукаво улыбаясь, – уже играли роли, хотя представление еще не началось. Самой младшей из актрис я дала бы не больше тринадцати, а она подмигнула мужчине вдвое старше себя. Он чуть не подавился воздушной кукурузой.
Не знаю, чего ждали эти болваны. Труппа все-таки называлась «Древние сестры».
– Отвратительно. – Архиепископ застыл на вершине лестницы и скривился. – Не должно женщине осквернять себя столь недостойной профессией.
Я фыркнула и высвободила руку. Останавливать меня Архиепископ не стал.
– Я слышала, они весьма талантливы.
В этот миг младшая из актрис заметила нас. Она встретилась взглядом со мной и озорно усмехнулась. Властно взметнув пшеничными волосами, она вскинула руки перед толпой.
– Joyeux Noël à tous[21]! Наш почетный гость прибыл! Теперь же, прошу вас, тише, позвольте нам начать представление в его честь!
Люди мгновенно замолкли и в нетерпении обратили взгляды к ней. Актриса помолчала немного, распростерши руки и упиваясь всеобщим вниманием. Для такой юной девочки держалась она на редкость уверенно. Даже Архиепископ, казалось, был заворожен. По ее кивку все прочие актеры запрыгнули в одну из повозок.
– Всем нам известно сказание о Святом Николае, приносителе даров, покровителе детей. – Она медленно развернулась вокруг своей оси, не опуская рук. – Мы знаем, как злобный мясник Пер-Фуэтар заманил в свою лавку неразумных братьев и разрезал их на мелкие кусочки. – Актриса рассекла воздух ладонью, изображая нож. Люди, стоявшие к ней ближе всех, неодобрительно отступили. – Знаем, как Святой Николай пришел на помощь и победил Пер-Фуэтара. Знаем, как он воскресил детей и целыми и невредимыми вернул их домой к семье. – Она склонила голову. – Эту историю мы знаем. И чтим ее. Потому-то мы и собираемся каждый год на празднование в честь Святого Николая. Но сегодня… сегодня мы поведаем вам другую историю. – Актриса умолкла, и снова озорная улыбка коснулась ее губ. – Менее известную, более мрачную, но все же историю о праведнике. Назовем его, пожалуй, Архиепископом.