Я закрыла окно, заботясь о здоровье невольных свидетелей моего побега, и, пошатываясь, сделала несколько мелких шагов. Мне стало смешно. Ушла, блин, эффектно.
Зачем?
Я этого не знала. Я просто шла.
Ступать приходилось осторожно. Начали мерзнуть пальцы. Этаж четвертый. Позвоночник сломать можно вполне, но меня это почему-то не заботило. Я двигалась вперед, к углу, уже спокойно шагая и поражаясь собственной легкости и грации. Казалось, если оступлюсь, не упаду — взлечу.
Мне понравилось так рисковать, чтобы сразу всем и без раздумий. Это было просто. Меня ничто не заботило.
Я добралась до поворота и обнаружила, что библиотека почти упирается в девятиэтажку, точнее, одним корпусом она к ней прилеплена. Как-то раньше я этот факт упускала. В частности, потому, что редко смотрела по сторонам и потому, что стоянка так или иначе с другой стороны, и автобусная остановка тоже. Так что я прозрела.
Почти во всех окнах горел свет. Поедаемая любопытством, я подошла ближе, одно из окон заканчивалось где-то на уровне моих колен. Нагнувшись и присев на корточки, я заглянула внутрь.
Все было в светло-зеленых благородных тонах, комната была маленькая, квадратов восемь в длину, не больше. Работал телевизор, беззвучно сменяли одна другую бездарные и яркие до рези в глазах картинки рекламы. На деревянной кровати родом явно откуда-то из «Икеи» устроилась целая рать игрушек самого разного калибра и тематики. На полу среди обрывков бумаги и пластмассовых обломков сидел светловолосый разноцветно-чумазый мальчишка лет шести и сосредоточенно рисовал что-то гуашью. Убедившись, что взрослых в помещении нет, я постучала в стекло.
Обитатель комнаты поднял голову и, ничуть не удивившись, подошел. Взглянул на меня снизу вверх, для удобства опершись на подоконник локтями. Я смотрела на него своими нитроглицериновыми глазами и уже знала, что окно мне откроют. Так и случилось.
Распахнув его, ребенок впустил в маленькую и уютную, как и полагается детской, комнатку, порыв почти ночного ветра и меня.
— Ты инопланетянин? — серьезно спросил он, помогая мне забраться внутрь.
— Я Кэрол, — ответила я, осматриваясь и размышляя, что теперь делать и как отсюда выбираться.
Что-то старательно обдумав, малыш решительно протянул мне заляпанную оранжевой краской выше локтя руку.
— Я Майкл.
— Мне приятно, — я даже сказала это от души. — Майкл, скажи, а родители дома?
Он помотал головой, деловито закрывая за мной окно на шпингалет и задергивая шторки.
— Мама с папой в гостях, а Кристен сказала не делать глупостей и не шуметь.
— Кристен — это твоя няня?