Это была жизнь.
Я убежала с последней физкультуры и позвонила Клайду, сказав, что буду дома, когда он освободится. Приехав, я навела порядок в большей части дома, в основном для того, чтобы найти домашний телефон. Трубка отыскалась на полочке в ванной, и то только тогда, когда я догадалась на нее позвонить.
Подумав несколько секунд — память на номера, цифры и детали у меня цепкая — я набрала номер бальной студии. Со второй попытки трубку сняла миссис Роуз, пожилая тощая особа, которая гоняла меня на этих сатанинских «раз-два-три» с четырех лет. Она всегда меня унижала, была снисходительна и высокомерна, никогда не хвалила за победы: они считались ее заслугой. После долгих годов обучения мне было нисколько не жалко прекращать занятия.
— Мистер Девенпорт? — видимо, у нее определился номер. То-то она залебезила, аж противно. — Вы звоните справиться о поведении Кэрол?
— Нет, это Кэрол, и я звоню сказать, что мы больше не нуждаемся в ваших услугах, — в тон ей ответила я.
— То… то есть как?
Ага, проняло тебя, старая морщинистая задница. То-то. Вспомнить бы тебе каждый свой детский синяк и каждое оскорбление. Ну да ладно, черт с ним, тем более, раздался звонок в дверь. Наверняка Клайд.
— А вот так. Ваши спартанские методы воспитания, преследование на соревнованиях личных целей и психологический недотрах плохо влияют на детей, — и я бросила трубку. Торжество справедливости в действии, с дошкольного возраста мечтала это сказать.
Я побежала к двери, на ходу натягивая джинсы. Клайд стоял на пороге, улыбаясь. Меня переполнил восторг от понимания, что эта улыбка предназначалась только мне и никому больше, как и весь учитель. Он теперь мой парень, и эта мысль удивительно легко уложилась у меня в голове, я уже привыкла считать его своей собственностью, хотя и понимала прекрасно: каждую секунду все грозит разрушиться. И наверное, именно поэтому я развлекалась по полной, пользуясь всем, что получила нелегально и что так скоро у меня отнимут.
— Привет, — он сделал шаг ко мне, обнял, поцеловал в макушку. Я зажмурилась от удовольствия, вдыхая малознакомый, но родной и приятный запах. Надо срочно привыкать к нему, скорее, совсем немного времени осталось.
Время… Ненавижу. То, чего всегда нет.
Я уткнулась щекой в грудь Клайда.
— Привет. Как прошел день?
Он усмехнулся.
— Быстро и мимо. Я скучал.
— И я.
Постояли, помолчали. Было хорошо, хотя поза была нелепой, из-за открытой входной двери дуло. Не суть. Клайд.
— Тебе помочь убраться? У нас еще есть время.
Я скорчила рожицу и высунула язык, демонстрируя все, что об этом думаю, но Хэдейк не унимался. Перфекционист чертов. Ненавижу перфекционистов, я сама такой была семнадцать с лишним лет.