За забором взвизгнула пила, затихла, снова зажужжала, злобно разрывая день. И вновь затихла, теперь уже резко, будто кто-то заткнул ей пасть. В тишине вкрадчиво прошуршали шины. Старик прислушался, нахмурился и торопливо пошел на улицу — что-то было не так.
На стук калитки обернулся только Санька. Мужики не сводили глаз с двух угрюмого вида амбалов, упакованных в новенькие камуфляжные куртки. Отодвигая руками поникшие ветки сосны, они неторопливо, по-хозяйски уверенно вышли на тропинку. С той стороны упавшего дерева пофыркивала их тяжелая машина. Перед чужаками выскочил Кузьма, счастливо и глупо улыбаясь. Завидев старика, он улыбнулся еще шире и присел, разведя руки в стороны:
— Дядь Федь, я к вам гостей веду! Дядь Федь, они про сетку спрашивали, а я знаю! Дядь Федь, папка вчера говорил. Вот, у него сеть, дяденьки! Папка вчера го…
Сильный толчок в спину прервал его возбужденную речь. Старик успел перехватить парнишку, не дав ему упасть, и тут же подтолкнул в сторону бригадира.
— Мужики, — неуверенно произнес тот, прихватывая Кузьму за худые плечи. — Пацана зачем трогать-то? Он же дурачок. Руки-то при себе держите…
— Петр, уведи всех во двор, — негромко произнес старик. — Дальше я сам. Твою ж, Петр! Быстро! — добавил он, видя, что бригадир колеблется.
И только когда стукнула калитка за спиной, обратился к незваным гостям:
— Чем могу быть полезен, товарищи?
— Товарищ дядя Федор! — с усмешкой ответил один. — Нам тут донесли, что вы чужую собственность взяли. Не желаете ли вернуть?
— Я много чего за свою жизнь брал, не припомню все. Что потеряли вы?
— А сеть мы потеряли, вот что. Такую дорогую сеть, вторую уже за месяц. Не видел ли… товарищ?
— Видал, — старик не стал отпираться. — В сарайке у меня лежат, обе. Только, мужики, вы завязывайте с такими делами. Рыбнадзор снимет — дорого возьмет. Да и не надо так с рекой, бедная она у нас.
— А это уже не твое собачье дело! — подбасил второй, судя по голосу, привыкший командовать теми, кто голос против подать боится, столько неумной уверенности было в его фигуре и в старательном усердии выставить себя грозным. Он сделал было шаг к старику, но штанина зацепилась за ветку, и вышло, будто он скромно потоптался на месте.
Старик раздвинул губы в усмешке:
— Не мое так не мое, я ж не спорю. Но сеть больше не ставьте здесь. В сотне километров, под Южным, богатая заводь есть, дальше озёра с карасями, на вашей тачке в полдня доберетесь. А тут ловить вам нечего.
— Ты, старик, не умничай, мы сами умные. Неси давай, что взял без спросу! А то…
Первый мужик явно нервничал, что-то чуял, оглядывался, дергал головой, словно за ворот ему муравейник высыпали. Как бы случайно расстегнул молнию на куртке. Неудивительно: в этом углу люди всегда чувствовали себя неуютно. Особенно такие, чужие люди.