Сухов быстро посмотрел на нее. Невесело усмехнулся и сказал:
– Тут я с тобой согласен.
– Язык жестов… Ольгин взгляд… выдали их. Совпадения стопроцентные, тут даже доказывать ничего не надо. Именно потому что и для них самих всё стало неожиданностью, шоком! Иначе бы они подготовились.
– И Аркаша?..
– Да в том-то и дело! Он-то потом был напуган больше всех. И вот это две разные реакции, начальная и потом, меня и сбивают с толку. Там ещё что-то было. Возможно… совсем личное.
– Говори.
– Я зашла вымыть руки. Уже после демонстрации ролика. И наткнулась на Ольгу. Она говорила по телефону, вполоборота, меня она не видела… Была очень возбуждена, ну, жестикулировала прям, – Ванга показала руками. – Я случайно услышала и тут же заступила за перегородку, где умывальник, и прислонилась к стене. Если что, просто привожу себя в порядок.
Сухов ещё прихлебнул виски.
– Она требовала, чтобы кто-то отстал от неё. В довольно жёсткой, прямо ультимативной форме.
– Отстал?
– Вот дословно, что я успела услышать: «Не лезь в мою жизнь! Меня нет, понял?! Ты для меня не существуешь». И потом вроде бы: «Как и она».
– Она?! Почему вроде бы?
– В туалет ввалилась стайка шумных девиц, и я смешалась с ними. А Ольга прекратила разговор. И вышла. Меня, по-моему, так и не заметила. Поэтому – вроде бы.
Сухов покрутил стакан, полюбовался, как переливается напиток.
– Сразу после ролика, говоришь? – спросил он.
– Нет. Но почти.
– Думаешь, Аркаша? Или Орлов?
– Не знаю. Вряд ли Аркаша.
– Хотя для бесед с мужем – не самое подходящее место. И время.
– Аркаша, конечно, бонвиван.
– Бабник, – уточнил Сухов.
Ванга отмахнулась от его реплики. Ее взгляд опять сделался странным – эта сонная задумчивость. Сухов поймал себя на довольно неожиданной и даже дикой мысли: такими, наверное, становятся ее глаза, когда она целуется. А может, и нет… И не о том он сейчас думает, его это не касается. А усталости и эмоциональному напряжению нельзя позволять рулить собой. Сухов рассудительно кивнул:
– Выходит, издателю и Ольге есть, что скрывать, пусть по разным и пока не выясненным мотивам.
– Верняк! Но ещё раз, Сухов, там произошло что-то странное, не ошибиться бы.
– Не знаешь, зерно и кукурузу можно смешивать?
– Чего?
– Я пил односолодовый, а это бурбон, – Сухов покрутил свой стакан с напитком.
Ванга как-то хмуро взглянула на него и отвернулась.
– Что, подумала о Форели? – спросил он. – Предохранители сгорели?
Молчала, а потом чуть ли не выкрикнула, словно с отчаяния:
– Да не знаю я!
К счастью, в заведении больше никого не было, и девушка в далёком углу за стойкой лишь сонно посмотрела на них.