Аребин улыбнулся, впервые увидев Дарью в очках. Грузная, по-домашнему добрая, ласковая, она сидела на лавке, перед ней на столе целый ворох ребячьего белья, которое она чинила. При появлении Аребина Дарья сняла очки и сунула их под белье.
— Наконец-то выбрался к тебе, Дарья, — сказал Аребин. — Захотелось взглянуть на твое житье-бытье. Да ты не беспокойся, сиди, занимайся своим делом…
Возле Дарьи стоял ее меньшенький, пятилетний Саша. Аребин дал ему целую горсть конфет. Мальчик вскрикнул от изумления и тут же выскочил на улицу. Через несколько минут в избу ворвались двое других, постарше, запыхавшиеся, вихрастые. Аребин рассмеялся:
— Ух какие! За конфетами, что ли?
— Да, — бойко и как-то требовательно ответил первоклассник Мишка.
— Ну, получайте. Хотя погодите: мамку-то слушаетесь?
— Слушаемся, — без запинки сказал Федя и поддернул штанишки; ребятам так хотелось получить конфеты, что они готовы были на все.
— Слушаются они, как же. — Дарья глядела на сыновей с ласковым осуждением. — В школе по поведению тройки получили. С утра умчатся и пропадают до вечера. Прибегут, ломоть хлеба схватят и опять наутек, — не знаешь, где искать. Ну, бегите играйте.
Аребин остановился перед портретом человека в солдатской форме; черты лица расплывчаты, неясны, должно быть, портрет переснят с маленькой любительской карточки.
— Муж? — спросил Аребин.
— Да. Тяжелораненый был. Осколками легкие были повреждены. Два осколка вынули, а один в груди остался. Так с железом и в землю лег.
— Трудно без мужика-то?
— Ох, трудно было!.. Так худо, Владимир Николаевич, что белых дней не видела. Выйду на улицу, вроде светло кругом, а в глазах чернота сгустилась. — Дарья не жаловалась, она как бы оглядывалась назад и удивлялась самой себе: как перенесла все это, как выстояла. — Теперь уж полегче стало. Старшая дочка, Валя, подросла. Послала ее в стадо, на дойку вместо себя. Сама хочу по дому прибраться. Лида баню Назаровых топит, ребятишек помыть надо. — Она повернулась к столу, чтобы Аребин не видел ее лица, — просить ей, видимо, было неловко. — Вы не забыли про мою просьбу, Владимир Николаевич, насчет лесу?
— Не забыл, Дарья. Не тревожься. Плотники двор отремонтируют, к тебе придут. И венцы подведут, и все дыры в избенке залатают…
— Спасибо, — прошептала Дарья. — Вот ведь вы какой!.. Не сказали, что придете. Угостить вас нечем…
— В другой раз скажу! — засмеялся Аребин. — Впереди столько дней, Дарья, выберем один денек и на взаимные угощения… До свиданья.
Отойдя от избы, Аребин оглянулся: Дарья стояла на крылечке, провожала его взглядом. И опять потеплело в груди от сыновнего чувства к этой женщине: на таких простых, красивых, работящих людях стоит жизнь…