— Я так и думала, Леня. — Наталья, улыбаясь, перебирала в пальцах вожжи. — Это не ты нынче ночью пел песни на улице возле магазина? Нехорошие… — Наталья с гадливостью передернула плечами.
Ленька хмыкнул: он не прочь был хлестнуть по затихшей во сне улице частушкой с лихим бранным словом.
— У нас на это мастера! Но мы ночевали здесь. — Бессонная ночь оставила сумеречные тени вокруг Ленькиных глаз. — Можете к нам и не приезжать, если не захочется…
В полдень Наталья пересела из рессорной качалки в грузовик Моти Тужеркина: с пункта «Заготзерно» сообщили, что поступили семена кукурузы, и надо было их забрать. Вернулись из Кочек вечером.
В правлении Наталья застала Орешина. Лысая ушастая голова бухгалтера маячила над бумагами, испещренными колонками цифр, рука перебирала костяшки счетов.
— Хороши дела, Наталья Ивановна, — заговорил он с необычной для него оживленностью. — Денежки поступили… Теперь надо экономно, с умом расходовать их… А у тебя как? Посеемся? Про кукурузу не забыла? В других колхозах посадка идет полным ходом.
— Ничего, я подожду.
— Смотри… — Орешин покосился на девушку-счетовода, неловко вылез из-за стола, притронулся сухими горячими пальцами к руке Натальи, кивнул на дверь. На крыльце, вбирая голову в плечи, поежился от стыда. — Простить себе не могу за вчерашнее. Ты уж не говори ему, Наташа…
— Одумался?.. Ладно, не скажу.
Но молва поползла, запетляла по селу: «Новый-то председатель к агрономше ходит. Не успел со своей, с законной, расстаться, а уж в чужие ворота — стук-стук… Говорят, застали их Коптильников с Василием Орешиным на месте, вся изба бутылками завалена… Раз с бабами и с вином связался, не будет порядка в хозяйстве…»
Алена Волкова собрала Аребину поесть и, подсев к уголку стола, с беспокойным участием заглянула в глаза постояльцу.
— И проворны же на язык наши бабы — болтают, будто ты к агрономше Наталье ходишь. — Она подложила ему ломоть хлеба. — И то сказать — дураком надо быть, чтобы пройти мимо такой раскрасавицы…
Аребин родился в деревне, знал цену бабьим пересудам. Спокойными глазами он взглянул на Алену; годы накинули на ее лицо кружевные узоры морщинок.
— Вранье это. Был у нее всего один раз, по делу. А болтать про меня будут, не это, так другое отыщут.
Работа захватывала его все глубже. Уходил из дому на заре, возвращался затемно: ездил в лесхоз осматривать выделенную колхозу делянку строевого леса и дров для обжига кирпичей; вместе с Павлом Назаровым отбирали закупленных в соседнем колхозе племенных свиноматок; в животноводческой конторе в обмен на старых коров получали молодых, хорошей породы; определяли место постройки телятника, сушильных сараев; из открытого карьера в Козьем овраге возили на исследование глину; учителей и учащихся старших классов Аребин уговаривал взяться за озеленение села — лесопитомник обещал дать саженцы деревьев и кустарников; следил за ремонтом автомобилей в мастерской Моти Тужеркина…