На горизонте неожиданно появился знакомый силуэт коллеги по пароходству, Александр Петрович вызвал на связь своего знакомого капитана: «Виктор Иванович, ты куда направился? Дают ухудшение погоды». – «Знаю, прогнозы принимаю. Думаю, на попутной волне успею добежать до Бель-Иля, там и стану, пережду, – поделился своими планами коллега. – «Ты чего переживаешь? Попросись в Брест, там отстоишься. Они скорей всего разрешат постоять», – посоветовал Виктор Иванович. Но, как впоследствии выяснилось, Виктор Иванович все же не успел добежать, у него были значительные проблемы, и только благодаря его опыту и выдержке ситуацию удалось разрешить без серьезных последствий.
Александр Петрович в очередной раз в раздумьях наклонился над картой. Порывшись в ящиках штурманского стола, достал карту с планом порта Брест. Ему еще не доводилось заходить в этот порт. «Да и если пустят, то там можно застрять надолго. Циклон идет за циклоном. Надо все же постараться протянуться в пролив, там и стать, если будет невозможно продолжить движение» – рассуждал капитан.
Погода продолжала портиться, появились отчетливые и уже достаточно высокие волны, ветер крепчал, срывая пену с гребней волн. Скорость судна упала до шести, а еще через час до пяти узлов. Кроме нового все усиливавшегося волнения, появилась зыбь, идущая с запада, сообщая, что там за горизонтом разыгрался серьезный шторм. Александр Петрович все больше беспокоился, но, внешне не проявляя никаких признаков нервозности, все чаще и подолгу задерживался на мостике. В шестнадцать часов на вахту заступил старший помощник, в начале его вахты скорость упала до четырех узлов. Судно тяжело взбиралось на гребни волн и стремительно падало в основание следующей волны, создавая миллионы брызг. Самое опасное было еще впереди, и капитан уже прикидывал, как судно будет следовать в системе разделения движения. Если ветер не изменит своего направления, то придется идти, имея волну чисто в борт, что и произошло в восемнадцать часов. К этому моменту судно все же дотянуло до входа в систему. Капитан сделал предварительное объявление по громкоговорящей, что судно заправляется в систему, а так как оно будет испытывать бортовую качку, экипажу необходимо еще раз проверить и крепить все по-походному в каютах и на объектах по заведованию. Судно легло на новый курс системы разделения движения. Крен достигал тридцати градусов на каждый борт.
Впереди с правого борта следовал небольшой теплоход с низкой рубкой. Теплоход надолго исчезал из вида, проваливаясь между гребнями очередной пары волн. Все присутствующие на мостике с тревогой следили за попутчиком, но пароходик настойчиво выскакивал на вершину очередной большой волны. И каждый раз вахта на мостике облегченно вздыхала, обнаружив его появление. «Как они там? Как там экипаж? Наверное, тяжеловато», – задал старпом сам себе вопрос. На что Александр Петрович произнес: «А они, наверное, так же думают и о нас». Очередная мощная волна навалилась на левый борт, тяжелое капитанское кресло поползло по палубе мостика. Капитан быстро спустился к себе в каюту: он еще до изменения курса проверил, все ли у него закреплено. К его большому удивлению телевизор валялся у основания каютной стенки, вывалившись из специальной ниши. Причем у телевизора сверху было специальное крепление, а полка, на которой он был установлен, имела высокий бурт. Крепление от такой качки ослабло, и бедный телевизор, перепрыгнув бурт, упал на палубу. Как понял капитан, кинескоп от взрыва спасло лишь то, что розетка телевизора была включена и электрический провод задержал падение. Капитан поднявшись на мостик, рассказал старшему помощнику о своём прыгающем телевизоре. На что тот сообщил, что капитан не знает самого главного.