— Ой, простите. Я сейчас всё уберу, — принялся суетиться мальчишка.
— Ладно уж, сам виноват. Нечего было таким пугать — тихо сказал Иван Сергеевич, собирая осколки.
— Так барсики — люди?
Старик посмотрел на мальчика, сел за стол и продолжил свой долгий рассказ. Видно было, что каждое слово даётся ему с трудом.
— Они не люди, разумеется, — коты, пусть и не совсем обычные. Но в этом страшном месте, впитавшем в себя так много боли, с ними что-то происходит… Я даже не могу тебе этого объяснить… Да и себе-то не могу! — старик махнул рукой. Помолчал и продолжил: — Я хотел, чтобы они были более сильными и выносливыми — а получилось что-то совсем иное. Когда они уходят в аэропорт, там происходит что-то непонятное. Они начинают слышать и чувствовать тех, кто там погиб, защищая наш город. Их слова, их мысли… И зверь меняется. Он по-прежнему может ловить мышей, гоняться за птицами — но не это для него главное! Любить и защищать — вот основная цель барсика!
— А почему — барсик?
— БАРСЭГ — защитник. Страж, если угодно. Это, по-моему, на фарси… или ещё на каком-то древнем языке, сейчас уже и не вспомню. Я так назвал самого первого котёнка, а получилось, что все они откликаются на это имя… Когда первый котёнок вернулся, он поначалу всегда был со мной, и мне казалось, что я был счастлив. Но однажды он сбежал к соседскому мальчишке. Именно, что сам сбежал. Я сначала и подкармливать его пытался, и насильно вернуть, но у меня ничего не получалось. Он всё равно возвращался к ребёнку. А потом этого мальчишку едва не сбила машина, и спас его именно мой кот, сильно пострадав при этом. Только тогда я всё понял. Барсики — защитники. Были и есть. Они чувствуют опасность и оберегают от неё детей. Однажды котёнок снова пришёл ко мне и повёл в аэропорт, дав понять, что один он не справится.
Так появились другие барсики. Первые были совсем одинаковыми, и мне показалось, что стая одинаковых крупных котов привлечёт к ним слишком много лишнего внимания, и со временем я сделал котят разномастными, но в целом они мало чем отличаются друг от друга. Совсем крохи находятся у меня, а когда они становятся постарше и уже могут постоять и за себя, и за ребёнка, они отправляются к своим подопечным. Не хозяевам, Антон, — подопечным! А вот предательства они всё так же не прощают, так что даже не пытайся его продать. — Старик почесал за ушком барсика Антона.
— Я не хочу его продавать, — встрепенулся мальчишка. — А если они почти как люди, то вы знаете, как их зовут? Звали…
Старик рассмеялся.
— Ох, Антон, это же коты, пусть и умные, они мне не представляются. И документы свои не приносят. Да я и не уверен, что они сами-то помнят, кто они. Теперь они все — просто барсики. А что?