И раненого дедушку, который упрямо стискивал зубы и каждый раз вставлял выбитые после «прилётов» стёкла.
И госпиталь, в котором они давали на Новый год концерт художественной самодеятельности для раненых ополченцев, а когда закончили и шли по коридору, там стояла каталка, и на ней лежал человек, накрытый простыней с головой, и все мальчики без чьей-то просьбы сняли свои смешные колпаки звездочётов, потому что знали — если кого-то накрыли с головой простыней, значит, человек умер.
И Дениса, и Ваню, и Алену, и Полину, и Стасика, и Диму, и ещё одну Настю, и дочку тёти Вали Зубенко, ей было всего восемь лет, и вообще всех тех ребят, кого Тишка не знала, и кто остался только гранитной строкой на Аллее ангелов.
И взрослых, конечно. Ополченцев, добровольцев. Тех, кого знает весь мир, как Гиви, как Мотороллу, как Батю. И тех, о которых помнят только друзья и товарищи, как о Тишкином отце…
И всё вот это вот — забыть?!
Забыть и снова начать жить мирно. Как ни в чём не бывало. А может быть, забыть — значит простить?
Но разве она может, разве имеет право прощать то, что было?
Или всё же забыть?..
Ветер подул с новой силой, трава зашумела, начала гнуться к земле.
— Работоспособность моего корабля восстановлена, — напомнил о себе Чебургена. — Ты должна принять решение. Мне необходимо срочно покинуть вашу планету. Осталось всего несколько секунд.
Тишка посмотрела на свой палец, замерший над кнопкой, на царапину возле ногтя. На колечко, которое дарил отец четыре года назад, ей исполнилось тогда десять…
— Я не умру? — вдруг спросила Тишка.
— Нет, не умрёшь, — покачал ушами Чебургена. — Если нажмёшь, ты будешь как боги ваши, которые решают, где добро, а где зло…
Тишке снова стало холодно, но не от ветра. Холод пришёл изнутри.
— Осталась одна секунда, — сказал Чебургена.
* * *
— Товарищ капитан, — сержант Новиков, оператор станции слежения российского комплекса С-400, дислоцированного возле посёлка Куйбышево Ростовской области, повернулся к командиру дежурной смены. — Тут ерунда какая-то.
— Что там у тебя? — капитан Старостин не удержался, пошутил: — В списке целей нет позиции «ерунда».
— Цель. Над Донецким аэропортом. Малозаметная. Высокоскоростная.
Капитан нахмурился, склонился над монитором.
— Характеристики? Скорость, направление?
— Скорость высокая и всё время растёт… А направление… Сами посмотрите! — сержант от растерянности даже ткнул пальцем в монитор. — Оно летит вверх. Строго вверх! Высота шесть тысяч… Уже шесть семьсот! Семь двести… Восемь…
— Боевая тревога! — скомандовал капитан, продолжая следить за меткой на мониторе. — Но это же… ерунда какая-то!