— Отпусти меня! Не трогай, — кричала девушка, надеясь, что на безлюдной дороге появится кто — нибудь, кто поможет ей, однако все тщетно.
— Заткнись, а то я вышибу тебе мозги прямо тут, — рявкнул похититель, впихнув ее на заднее сиденье мерседеса, где сидел курчавый блондин, который, видимо, должен присматривать за жертвой.
Увидев через лобовое стекло на противоположной стороне знакомое дерево, Анжелика почувствовала, как по щекам покатились слезы. Обломки взорвавшегося полицейского джипа разметало по всей округе. Хлопья пепла и клочки лёгких материалов ещё кружились в воздухе.
— Сандер… — всхлипнула Лика — Вы не люди! Вы все звери… Кровожадные звери, недостойные зваться людьми! Вы убили его! Убили… Сандер!
— Люк, заткни ее, — зло рыкнул человек, сидевший за рулем — Она раздражает меня своими соплями и глупой болтовней.
— Ты — никто! — Ярость, вызванная ощущением потери близкого друга, наполнила Анжелику — Ты всего лишь пес, выполняющий приказы своего Повелителя. Ненавижу!
— Люк, я сейчас ей врежу, — заорал парень, сжав руль так, что костяшки пальцев побелили — Заткни ее немедленно, а то я размажу ее милую мордашку.
Она пыталась вырваться, кричать. Дыхание перехватило. К её носу и рту прижали смоченный платок. Анжелика пыталась бороться, но её руки лишь беспорядочно порхали в воздухе, пытаясь за, что-нибудь ухватиться.
Губы продолжали шептать имя майора, но сердце кричало и звало на помощь совсем другого человека, ведь перехитрить его невозможно, и как бы она не старалась, оно знало, кто на самом деле в состоянии ей помочь, хотя девушка никогда не признает этого.
Жиральд — последнее, что пронеслось в ее сознании, прежде чем она прикрыла глаза, проваливаясь в темную бездну, откуда, казалось, нет выхода, а лишь поглощающий мрак.
А на другом конце города темноволосый мужчина застыл, держась одной рукой за край стола, пытаясь сохранить равновесие, хотя предметы перед глазами поплыли.
Какая-то невидимая рука сжала его горло, мешая дышать, а из легких вырывались тяжелые вздохи, похожие на хрипы. Холодный пот прошиб его, а нижние конечности похолодели.
Он чувствовал с ней что-то случилось… Сердце заболело так, будто кто-то кольнул его сотнями иголок. С ней произошла беда…
Губы его двигались, но голоса слышно не было.
В отяжелевшей голове звучал ее дрожащий, отчаянные крики: «Жиральд, помоги! Жиральд, не оставляй меня!»
Ему было больно. Он не чувствовал больше ничего, кроме острой, раздирающей на части, всепоглощающей боли.
Ее образ появился перед ним: большие медовые глаза, пухлые губы, маленький носик и шелковые каштановые волосы, развевающиеся на ветру, но спустя мгновение ее лицо исказила гримаса страданий, а руки протянулись к нему, словно звали.