— Надолго вы?
— Я думаю, далеко за село выезжать смысла нет, к родникам сейчас не проберешься…
— К родникам — нет, и в горы не съездишь, конечно — замело все… Но по трассе можно проехать километров несколько. Машин в это время почти нет…
И с удовольствием добавила:
— Хорошо, когда даешь лошадь человеку, который что-то умеет. А то летом — ой… Только и следи, чтобы не заехали куда, чтобы вернулись вовремя. А то еще приедут герои, и начинают гонять коня. Загонят — а я потом лечи…
Варе тоже не пришлось помогать — она легко поднялась в седло…
Один за другим всадники выехали из конюшни, и лошади пошли вымахивать — сперва по окраинной улице села, потом — в темную, заснеженную степь. А там уже свернули на трассу, и тут всадники пустили коней идти рядом.
— Раза два-три в год получается к лошади подойти, — сказала Варя, — Я все жду, когда забуду совсем, как держаться…
— Это не забудется. Если страх в первый раз преодолели…
— Я научилась еще у бабушки, в деревне. Лет четырнадцать мне было. Ну, как научилась? Ребята в седло подсадили, коня по крупу шлепнули — вперед… Он как понес меня в поле! Силища такая! Все под тобой качается, и понимаешь, что это не аттракцион какой-нибудь управляемый — а настоящий живой зверь со своими мыслями. И уносит он тебя туда, где людей нет…
Варя усмехнулась и прикрыла глаза:
— И какое же счастье было, когда минут через пять конь мой остановился и начал есть овес. Я с него тихонечко сползла. И все стояла — не решалась его попросить… Попросить, понимаете? «Коник, дорогой, а не вернетесь ли вы со мной обратно? Разрешите взять вас за повод?»
Тихонечко взяла все-таки повод, потянула, а конь… он сразу со мной пошел. И так мне его стало вдруг жалко! Такой большой и огромный. И такой покорный. А если я — на живодерню поведу?
Герман впервые с живым интересом взглянул на Варю — что за мысль пришла ей в голову?
— А что… У меня Аня, с тех пор когда я ее к бабушке возила, вообще мясо в рот брать перестала. «Не могу знакомую курицу есть…»
— Дочка?
— Да… Сейчас уж не знаю, как ее обмануть и накормить получше. Я же после спектаклей поздно возвращаюсь. Смотрю — в кастрюлях все цело. Значит, Аня куриный бульон и котлеты не ела, А развела кипятком эту растворимую бурду в лоточках. Да что ж ты фыркаешь, мой славный, — Варя пригнулась гибко, и с наслаждением почти обняла коня за шею, вдохнула запах, — Соскучилась я по вас… Все-таки славное чувство, когда верхом едешь, правда?
Герман кивнул. На коне веселее и сильнее чувствуешь себя. Больше в тебе и власти и удали…