Следующий важный общий опыт, который способствовал укреплению дружбы между Джимом и Дэвидом, – секретная поездка в Москву, организованная на ходу, чтоб заполнить «окно» между Цюрихом и Хельсинки. Эндрю Кент, который лучше всех знал французский, пару дней мотался между Цюрихом и Базелем, добывая необходимые транзитные визы для грандиозного железнодорожного путешествия, которое намеревались предпринять он, Джим, Дэвид, Коко и Пэт Гиббонс. Поезд тарахтел через Польшу, то и дело они выходили на остановках пополнить запасы супа или пива, видели здания, еще в отметинах от пуль и снарядов, и пейзажи с воронками от бомб; в Варшаве, тащась бок о бок с товарным поездом, заметили рабочего, разгружающего уголь под серым ледяным дождем, и эта пронизывающе-тоскливая картина позже вдохновила Боуи на прекрасный мрачный инструментал “Warszawa” с альбома Low. Проехав около 700 миль, группа впервые столкнулась с бюрократическими рогатками в Бресте, древнем славянском городе в нынешней Белоруссии, – в 1976 году это была граница СССР. Пока меняли колеса, приспосабливая состав к ширококолейным путям, все должны были выйти из вагонов, и, как вспоминает Кент, альбинос-кагебешник встретил их угрожающей фразой: «Мы вас не ждали». Огромный чемодан с книгами, который вез Боуи, подвергся обыску, и некоторые из книг подозрительного содержания (имеющие отношение к Третьему рейху) были конфискованы; по другим воспоминаниям, интерес КГБ к их компании был вызван тем, что Джим бросился раздаривать цветы, которых было полно у них в купе, что было расценено как попытка взятки.
Все это было страшно, но недолго, и впечатление о вездесущести КГБ развеялось, когда по прибытии в Москву компания обнаружила, что обещание товарища из органов «вас кто-нибудь встретит» оказалось пустым. Поняв, что слежки нет и можно свободно гулять по городу, они кинули багаж в гостинице «Метрополь» и отправились на Красную площадь, где маршировали войска, а Джим и Дэвид хохотали как счастливые школьники. Потом они осмотрели ГУМ, потом был роскошный обед в «Метрополе» – прекрасном здании в стиле арт-нуво с украшениями работы Михаила Врубеля, где проходило несколько съездов Советов при участии Ленина, а также действие зловещего романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». Через семь часов после прибытия в город отважные путешественники вновь погрузились в поезд и отправились в Хельсинки, где их встретили газетные заголовки: «Боуи пропал в России».
Тур продолжился в Хельсинки, затем последовал ряд скандинавских концертов, а потом Лондон, где, возможно, была сделана какая-то предварительная запись “Sister Midnight”, – и тут на Боуи обрушилась грандиозная кампания в прессе: его обвиняли в симпатиях к фашистам, ибо в одном из стокгольмских интервью он допустил неосторожное высказывание насчет того, что Британии «не повредил бы фашистский лидер». Хорошо еще, что британской прессе не попались на глаза фотографии его товарища, которого топчет некто в униформе Африканского корпуса со свастикой на рукаве. Наконец 15 мая в Париже тур был завершен. Практически всю вечеринку по поводу его окончания Боуи прообнимался с Роми Хааг, эффектной транс-дивой, воплощением берлинского гламура и декаданса. Говорят, тогда Роми и пригласила Дэвида к себе в Берлин.