Но этот сон преследовал его уже около месяца — с небольшими, правда, вариациями. То вместо далекой, из юности, невесты Настеньки ему снился иезуит из монастыря, а то и несостоявшийся тесть, тайный советник Белецкий.
Нашарив в изголовье электрический фонарик, он направил его на часы, с вечера положенные на небольшой столик: половина четвертого утра. Можно попробовать снова уснуть: практика показала, что два кошмара подряд не снятся.
Берг повернулся на бок и закрыл глаза. Да, неплохо было бы почитать труды по психологии Эрнста Вебера или Германа Гельмгольца[87]. Как, интересно, наука интерпретирует связь сна и яви? А самое главное — можно ли как-то от всех этих кошмаров избавиться?
Он отдавал себе отчет, что вчера поступил с Настенькой жестоко и вел себя глупо. Но другого выхода у него не было. Если бы не срочная телеграмма из Петербурга, он, наверное, нашел бы в себе силы нанести визит в уединенное поместье, еще раз потрепать за вихры мальчишек, ставших чьими-то, а не его сыновьями. Можно было бы даже попробовать объяснить Настеньке мотив своего поступка двадцатилетней давности — хотя даже для него этот мотив был не совсем ясен.
Может быть, именно поэтому он воспринял пришедшую на почту Симеиза телеграмму как знак свыше, как возможность избежать встречи с прошлым?
Телеграмма была хоть и не зашифрованной, но весьма таинственной — для посторонних, разумеется.
вамъ следует нъмъдленно вернуться музей тчк дом построен зпт но мъжду хозяевами i арендаторами i новым прорабомъ возникли разногласiя тчк в томъ числъ по вашъму поводу тчк
подробностi у телеграфiста зпт которому слъдуетъ сообщить дату вашего возвращъния тчк любящий васъ дядя.
«Музей» — это, понятное дело, архиповский особняк. «Построенный дом» мог означать только высочайшее утверждение идеи открытия Разведывательного отделения при Главном управлении Главного штаба. Под «арендаторами» наверняка имелись в виду те люди, которые были против создания РО, но раз уж дело решено, то им требуется непременно к «нему примазаться». «Новый прораб» — загадка, в отличие от «телеграфиста»: у Агасфера был единственный знакомый телеграфист, который помог ему в Гатчине. Ну, а с «дядей» все было ясно: им мог быть только сам полковник Архипов.
Агасфер вздохнул, дернул за сонетку, поинтересовался у немедленно появившегося проводника, скоро ли будет крупная ближайшая станция, где можно купить свежие выпуски газет. Через два часа? Милейший, не сочтите за труд купить там все свежие газеты, какие только найдете. Вот и прекрасно, сдачи не надо, Агасфер протянул проводнику купюру, и тот с поклоном исчез, прихватив катающуюся по полу пустую посудину.