— Как раз по виду он от нас очень отличается, — заявила Формоза с таким апломбом, что самой стало смешно. Она хмыкнула, но быстренько напустила на себя важный вид. — Вы обратили внимание, какое слабое у него надбровье — при таком-то профилированном лице? А наклон глаз? Внутренний угол выше внешнего, да как заметно! И при большой ширине глазной щели такой выраженный эпикантус. Даже у мерзов он почти не встречается. Немыслимая морфология. Но это мелочи. Лоб у него не имеет наклона, а переносицы и вовсе нет. Вы не заметили? Надо быть внимательнее, вы ведь изучали антропологию, пусть и в недостаточном объёме… А уши-то, уши! Форма мочки какая? Ромбовидная! Вы где-нибудь такое видели? А за ушами что? Жаберки! И это, замечу, лишь малая часть того, что мне дал один взгляд на его голову.
Сонанте ни один взгляд, ни несколько ничего похожего не открыли. Выглядел Атур, конечно, странновато, но если судить по наружности, скорее уж старший техник Ноби — инопланетянин. У него уши, как подсолнухи. Сонанта даже прикинула, а не сочиняет ли Формоза, чтобы покуражиться. Говорила-то она с самым серьёзным видом, но Сонанта с таким же слушала, хотя сомневалась в каждом слове и мысленно придумывала Формозе гадкие прозвища. Формоза, скорее всего, делала то же самое.
— Вспомните его руки! — потребовала красавица доктор. — У него же на больших пальцах по три фаланги! И по шесть костей пясти в кистях. Шестая косточка атрофированная, совсем меленькая, обнаруживается только при сканировании, но она есть на обеих руках. А вот ногтевая бороздка на верхней фаланге отсутствует. Ногти есть, а бороздок нет. Они у него не растут, представляете? И подбородок, как у женщины, бороде там просто неоткуда взяться. Боги, а какие у него глаза! На задней части радужной оболочки пигментация переменная, то темнее, то светлее, я раз двадцать просвечивала. И толщина роговицы меняется, а её диаметр даже больше, чем у фарров. А зубы? У него их сорок штук! Великие звёзды, а состав крови, а строение внутренних органов, а костная ткань, а мышечная… А череп, череп! У него нет ни швов, ни затылочного отверстия, вообразите себе!
Формоза перевела дыхание, прикусила верхнюю губку. Распахнула синие, как небо, глазищи, будто сама не понимала, отчего вдруг так разволновалась. Зрачки у неё блестели, точно игольные кончики.
— И, наконец, — Формоза сделала паузу и объявила, желая окончательно добить Сонанту: — у него нет органов размножения.
— То есть как? — спросила Сонанта с глупым видом. — Как же он?.. — она замолчала, приоткрыв рот и так усиленно хлопая ресницами, что в глазах зарябило.