Амулет приобрел нового хозяина и ни за что не хотел расставаться с ним. Какой силой обладал талисман, тоже осталось непонятным…
А среди кочевых племен шепотом разнеслась весть о том, что Громовой Осколок вернулся к Уратэн.
* * *
Наступала очередная красная ночь Рубитоги.
Дархаил приказал Ирвану подождать на входе в Штольни, а сам тем временем вышел на середину моста.
Оставалось совсем немного до того как гребенчуги уйдут в джунгли, направляясь на охоту, и именно в это время Живущие на Дне поднимались к поверхности.
Вот и сейчас плавники поднялись из воды, и тот, кого он назвал Стариком, заметив его, подплыл поближе. До того как он высунет свою безобразную голову, Дархаил в сотый раз успел подумать, как мало он знает. Неведомая Сила, хранимая Штольнями, вызвала к жизни невообразимых созданий и продолжала совершенствовать их. Если бы только он научился использовать ее!
Старик выставил голову из воды, удерживая тело неторопливыми движениями плавников.
Дархаил показал ему кусок мяса и сказал наклонившись.
— Здравствуй!.. Ну, скажи, здрав — ствуй!
Старик раскрыл пасть, и не в такт, двигая челюстями, издал.
— Здааааааох.
Он с шумом хлопнул пастью, не справившись с заданием, но Дархаил все равно бросил ему мясо.
Мне неприятна мысль, что кто-нибудь вроде червей воспользуется нашими телами. Пусть уж мы лучше станем пеплом.
Торнтгорн Основатель
Торкел стоял в строю и наблюдал за готовящейся церемонией.
Слева высилась громада Цитадели, справа толпа ветеранов поселенцев с детьми и женами, а прямо перед строем огромный костер, сложенный из дров привезенных с южного отрога.
Последнего из погибших рыцарей возложили на самый верх поленницы, укрыли знаменем и, помогая друг другу, спустились вниз.
Вождь хмурился и все поглядывал на низкие тучи — собирался дождь, который мог прервать погребение. Чуть поодаль кто-то, кажется Урвиц, отводил в сторону телегу с уже нагруженными в них телами Демонов — даже мертвые они не должны были видеть траурную церемонию. Каждому из мертвых наемников лично Фавнер запихал в рот по булыжнику, чтобы они молчали и на том свете.
Трое из патруля развернули неподалеку аркабаллисту и глядели в небо, оберегая людей от Ворона, которого мог привлечь запах мертвечины.
— Начинайте, — приказал Вождь и Фавнер знаком подал сигнал.
Факельщики поднесли к поленнице огонь, и дрова, обильно политые горючей смесью, тут же занялись.
Вождь ударил мечом в щит, задавая такт, и прокричал хриплым голосом первые слова прощальной песни.
Нас соберут на поле брани,
И сложат всех в один костер,