Из-за ширмы мигом вылетел брат Макол, вытирая замасленный рот ладонью и, не глядя, схватил с подноса какую-то железку.
* * *
— Что ты будешь делать, отец?
— Вокиал поедет с вами — так предсказал Берегиль и значит это нужно для дела.
— Нет, я о том, что народ недоволен — нам ни к чему волнения!
— Не беспокойся — у нас есть очень похожие на него заключенные и завтра казнь все же состоится к великой радости народа — можешь спокойно уезжать, об этом уже объявили. Правда, надо сделать так, чтобы он больше никогда здесь не появился — я думаю, ты в состоянии позаботиться об этом. Будь осторожнее с вуднунгами… договор договором, но все-таки!..
— Не открывайся этим молокососам — ты же видишь, как их раскусил колдун. Сама же попытайся узнать, откуда пришло к нему его прозрение — несомненно, морок черной силы. Если это так, то если они вернутся, у нас для народа будет еще один костер. Брат Макол глаз на них положил — говорит, никогда еще с чудесниками не общался. Смешной он!!!
— Прощай, отец!
— Прощай дочь… и помни, что твоя жизнь мне дороже всех тайн на свете — так что если твоя безопасность этого потребует — можешь спокойно пожертвовать своими спутниками — с Гнори я сам столкуюсь.
— Подавитель магии?
— Да, конечно, возьми его, но ты же знаешь, что он перестанет работать, лишь только вы покинете пределы Братства.
* * *
Оседланные кони уже ждали их. Служитель — конюший, сидя на корточках, лузгал семечки и, завидя их, вскочил на ноги.
— Ну вот, — вздохнул Нэдар. — Едва приехали…
Они пустили лошадей вскачь по темным узким улочкам. Со стороны площади еще ревела толпа, а темное небо над ней озарялось красным. То ли жгли что-то, то ли гроза собиралась.
Вокиал часто оборачивался на зарево и к их удивлению насвистывал, что-то веселое…
Из-под копыт лошадей шарахались пьяные; кто-то тянул заунывную песню из раскрытого окна, а в темном переулке кого-то сосредоточенно и деловито били. Потом дома стали редеть.
И нет ни страха, ни слезы
В безмолвии лица,
И возвратится блудный сын
В объятия творца.
Роберт Бернс
Площадь молча ждала.
Дхак отсутствовал, и брату Эреду предстояло впервые самому провести церемонию. Он был посвящен в подоплеку событий и знал, что казнимый, выбранный из-за своего внешнего сходства с Вокиалом, невиновен. Нет, конечно, он наводил порчу на стада соседей и по ночам являлся в образе козодоя, но это был повод казнить его, скажем, в Коттероне или там, в Ксаторе, но никак не в Нэстаре.
И ВСЕ ЖЕ…
— Приговорен! — сказал он, и глашатай повторил его слова, и взревела толпа, и палач, вытащив палец из носа, наклонился за факелом лежащим верхушкой в дежурном костре.