Шуты. На свадьбах, обрядах обрезания и прочих радостных событиях в жизни жителей местечка гостей развлекает, так называемый «бадхен». Он и конферанс, и шут, и неутомимый рассказчик в одном лице. В каждом местечке живет, по крайней мере, один представитель этой профессии. Часто у бадхена нет семьи и живет он при молитвенном доме. Многие его не воспринимают всерьез, хотя некоторые из бадхенов оказываются своеобразными философами, талантливыми рассказчиками. Они путешествуют из местечка в местечко, собирая поговорки, рассказы, смешные истории, потом их пересказывая на свой вкус и манер. Если бы эти рассказы бадхенов кто-то напечатал, то они вызвали бы живой интерес и, возможно, сенсацию. Можно полагать, что и сам Шолом-Алейхем был своеобразным бадхеном всееврейского масштаба.
Бедный еврей. Рабочие и крестьяне, окружающие евреев, почему-то уверены, что евреи богаты. На самом деле денег у евреев так же мало, как у этих рабочих и крестьян. Просто евреи распоряжаются деньгами иначе. Они и голодают как-то более организованно, чем пролетарий-христианин. Экономя всю неделю, один раз в пятницу вечером еврейские бедняки едят так же, как и еврейские богачи.
Бедный еврей, посылая своих детей в школу, старается их одеть лучше других. Еврей-бедняк владеет кое-каким добром, которое ему досталось от предков. Он достаточно умен, чтобы не продать какую-то ценную вещь, пусть и мелкую. Он понимает, что как ни плохо сегодня, но наступит время, когда будет еще хуже.
Еврей не пьянствует, хотя и не прочь выпить. У него всегда хранится небольшое приданое для дочки. Еврей-ремесленник, мелкий торговец не хочет быть зачисленным в бедняки. У него своя своеобразная гордость. Вместе с тем бедный еврей смирился со своей судьбой, ведь он полагает, что это Бог определяет, кому быть богатым, а кому — бедным.
* * *
Нет уже тех местечек.
В середине XX века во время Холокоста еврейские местечки были уничтожены вместе с их обитателями.
Польский писатель Антони Слонимский (1895–1976), из стихотворения «Элегия еврейских местечек»:
Нет уже, нет уже в Польше
еврейских местечек.
В Хрубешеве, Карчеве, Бродах,
Фаленице
напрасно искать станешь
в окнах зажженных свечек,
и прислушиваться к пению
в деревянной божнице.
…Нет уже тех местечек,
где сапожник был поэтом,
часовщик философом,
брадобрей трубадуром.
…Нет уже тех местечек,
промелькнули тенью.