Калманович понемногу откусывал от своей нормы и быстро жевал:
– Леонид Яковлевич, а правда, что Ботвинник, когда в Англии был на турнире, сам себе нормы готовил?
– Правда. Только не нормы, а одну норму.
– И он сам вылепил?
– Да.
Калманович улыбнулся:
– Кирилл Яковлевич, а помните, вы начали рассказывать, ну, про Веру Менчик каламбур…
Зак хмыкнул:
– Про Веру Менчик, которая обожала разменчик на с6 в испанской? Как ты сегодня, да?
– Да нет, ну там с фамилиями шахматистов…
Зак, жуя, забормотал:
– Значит, у Веры Менчик с Капабланкой вышел маленький Романновский. Зашли они к Корчмарю, выпили несколько Рюминых Кереса, поели Ботвинника и закусили Цукертортом. Капабланка, надо сказать, был очень Смыслов в Люблинских делах. Поиграв на Гармонисте, он повалил Веру на Рагозина и стал говорить, как он её Любоевич. Несмотря на то что Вера была очень Чистякова и Боголюбова, она пообещала быть с ним Ласкер. Но как известно, Вера Менчик была слишком Богатырчук, и у них с Капабланкой ничего не Левенфишло.
Калманович рассмеялся:
– Здорово!
Улыбаясь, Лещинский скомкал свой пакетик:
– Там в середине что-то было, ты пропустил.
– Может быть, конечно.
Калманович смеялся, качая головой:
– Ничего не Левенфишло!
– Именно, – серьёзно проговорил Зак и двумя пальцами отправил в рот отвалившийся кусок нормы.
Дверь приотворилась.
Осокин вошёл, улыбаясь, коснулся усов:
– Разрешите, товарищи?
Сидящие за длинным столом переглянулись.
Коньшин удивлённо приподнялся:
– Коля? Мать чесная, откуда?! Ребята, это ж наш бывший секретарь!
Он рассмеялся, вышел из-за стола и крепко потряс руку Осокина:
– Здорово! Ну и ну! Сто лет у нас не был. Забыл совсем.
Собравшиеся смотрели на них.
– Все новые, – выглянул Осокин из-за плеча Коньшина. И ни одного знакомого…
– А ты как думал! Умираэт старый члэн, растёт новий поколэн!
Сидящие за столом засмеялись.
Коньшин повернулся к ним:
– Вот, товарищи комсомольцы, познакомьтесь. Это бывший наш секретарь комитета комсомола, ныне секретарь парткома опытного завода прядильно-ткацких машин товарищ Осокин.
– А мы знакомы, что ты так официально! – улыбаясь, проговорила Храмцова. – Здравствуй, Коля, ты меня и не заметил.
Ну вот, Анечка, здравствуй. И знакомая нашлась… Здравствуйте, товарищи.
Члены бюро откликнулись вразнобой.
– Ну что, товарищи, по-моему, мы всё решили на сегодня? – спросил Коньшин, придерживая за руку Осокина. – С редколлегией все ясно, а вечер – это, Саша, ты своих культмассовиков раскачивай.
– Конечно, – кивнул головой Рудаков.
– Ну, тогда до новых встреч, – улыбнулся Коньшин. – Седьмого собираемся.