– Ксюш, чего это ты? – удивленно уставилась идущая ей навстречу с ворохом бумаг бухгалтерша Нина. – Ревешь, что ли?
– Нет… – испуганно затрясла головой Ксюша. – Нет, показалось тебе…
– Да я же вижу! Еще немного – и заревешь! Странная ты какая-то… Смотрю на тебя – удивляюсь! Ты почему себя ведешь так безобразно?
– Как это? – испуганно вскинула на нее глаза Ксюша. – Что я такого сделала?
– Давай-ка отойдем в сторонку… – потянула ее за рукав Нина, – вон в том закуточке посидим, где девчонки наши курят обычно…
Они спустились по ступенькам на пятачок у двери черного хода, сели на небольшую скамеечку, удобно пристроенную под лестницей. Ксюша, сцепив в мертвый замок неухоженные, расплющенные от работы руки, молча смотрела на Нину, замерев от ужаса и ожидая обещанных обвинений.
– Ксюш, ты совсем, совсем неправильно себя ведешь! Нельзя быть такой убитой, понимаешь? Почему на тебе каждый, кому не лень, отрывается? Тебе так нравится, что ли? Может, ты у нас мазохистка?
– Нет, почему… – улыбнулась с облегчением Ксюша, поняв из Нининых вопросов, что обвинений, слава богу, не будет, что все совсем на-оборот – Нина позвала ее сюда посочувствовать, повоспитывать, а может, и пожалеть даже…
– Ты хоть знаешь, что каждая молоденькая соплюха здесь больше тебя получает? Почему так, объясни?
– Так ты же у нас человек новый, Нин, многого не знаешь…
– Чего, чего я такого не знаю, объясни мне?! – удивленно подняла брови бухгалтерша. – Ты что – покупателя вредного убила, или растрату миллионную сделала, или в санэпидстанцию каждый день на своих стучишь – что такого отвратительного нужно сделать, чтобы позволить так к себе относиться? Бросаешься любой приказ исполнять, как будто прощение выслуживаешь! А перед Дарьей Львовной вообще трясешься, как осиновый лист на ветру – аж до посинения! А она и рада на слабом оторваться… Знаешь, кто ты есть для нее?
– Кто?
– Контейнер помойный, вот кто! Это ж надо как свезло-то старушке… Не у каждого такие гениальные способности быть помойкой имеются! Она сбрасывает в тебя всю свою чернуху, а ты принимаешь. Она опять сбрасывает, и ты опять принимаешь! Девочка для битья, одним словом… И ты знаешь, даже и винить ее рука не поднимается! Раз есть под рукой помойный контейнер – отчего ж им не пользоваться? И всегда будут пользоваться! И всегда вокруг тебя такие шаманские пляски будут из таких вот, имеющих потребность самоутвердиться на слабом и пугливом …
– Она мне очень помогла пятнадцать лет назад, Нин… Я не знаю, что б я тогда делала, если б она меня на работу не взяла!