– Одолжи-ка мне немного, видишь – ни гроша не осталось, – и добавил, поглядев на парусники: – Богумил подгребет попозже. Сходим на причалы.
Леденчик сказал, что останется и будет ждать, а Педро Пуля согласился. Они шли по берегу, ноги их вязли в глубоком песке. Какое-то судно отваливало от пятого причала, где суетились грузчики. Педро Пуля спросил Долдона:
– Не хотел бы плавать?
– Там видно будет… Мне и здесь неплохо. От добра добра не ищут.
– А вот я бы пошел в матросы. Как здорово лазать по мачтам!.. А когда шторм!.. Помнишь ту историю – Профессор нам читал? Ну, как они попали в ураган? Красота!
– Да, здорово…
Педро стал вспоминать историю Профессора. А Долдон подумал: дураком надо быть, чтоб по своей воле уехать из Баии. Вот он подрастет немного, и начнется расчудесная жизнь портового молодца: нож за поясом, гитара за спиной, красотка на пляже. Чего еще надо? Вот жизнь, достойная мужчины.
Они подошли к воротам седьмого пакгауза. На ящике сидел Жоан де Адан, чернокожий грузчик-силач, принимавший участие во всех забастовках, гроза и предмет восхищения всех портовых докеров. В зубах трубка, мышцы чуть не рвут рубаху.
– Кого я вижу?! Долдон! Капитан Педро!
Он неизменно называл Педро капитаном и любил поболтать с ним. Подвинувшись, Жоан де Адан уступил Пуле краешек своего ящика, Долдон пристроился на корточках. Рядом продавала апельсины и кока́ду старая негритянка в ситцевой юбке и цветастой блузе с квадратным вырезом, открывавшим не по годам упругую грудь. Долдон, сдирая кожу с апельсина, покосился на нее:
– Тетушка, а ты еще ничего, верно?
Торговка улыбнулась:
– Полюбуйтесь-ка на нынешних, кум Жоан! Никакого почтения к старшим. Где это видано, чтоб такой сосунок заигрывал со старой перечницей?
– Наговариваешь на себя, тетушка, клевещешь. Ты вполне еще сгодишься…
Негритянка захохотала от души:
– Я давно уж закрыла лавочку, Долдон. Года мои вышли. Вот хоть его спроси. – Она показала на грузчика. – Я его помню, когда он был мальчишкой вроде тебя, а уж устроил первую в порту забастовку. В те времена никто еще не знал, что это такое и с чем ее едят. Помнишь, кум?
Жоан де Адан кивнул и, прикрыв глаза, предался воспоминаниям о давних временах, когда он возглавил первую стачку портовиков. В порту он был одним из самых старых докеров, а так поглядеть – не скажешь.
– Седому негру – в обед сто лет, – сказал Педро.
Торговка сняла косынку: голова ее была совсем седой.
– Вот потому ты и ходишь в этой тряпке, – поддел ее Долдон.
– Помнишь Раймундо, тетушка Луиза? – спросил Жоан.
– Какого? Белобрысого? Который погиб во время забастовки? Еще бы не помнить! Он ведь каждый день приходил ко мне поболтать… Ох и языкастый был парень!